Гэврил вытянул ноги и откинулся назад, но поспешно принял прежнее положение, когда стул под ним затрещал.

– Бог, – вздохнул он. – Два бога! И древние маги. Это не тот мир, который мы знали, Тамас.

– Я ни о чем не могу думать, кроме него. – Тамас показал на сына.

Гэврил помолчал с минуту и продолжил разговор:

– Я пятнадцать лет оплакивал смерть сестры. Прошу тебя, если случится худшее, не повторяй мою ошибку. И не начинай оплакивать его, пока он еще не ушел.

Тамас кивнул. Что еще он мог сказать?

– Я слышал о Сабоне, – добавил Гэврил. – Мне очень жаль.

– Среди моих людей были изменники, – признался Тамас.

Гэврил нахмурился.

– Следователь, которому я поручил найти предателя в моем комитете. – Тамас глубоко вздохнул. – Он выполнил задание, но, как выяснилось, сам предал меня, когда его семью взяли в заложники. Из-за этого и погиб Сабон.

– Что ты с ним сделаешь?

– Заставлю его ответить за преступление.

– Не позволяй ненависти завладеть собой, – предупредил Гэврил.

– Это не ненависть, – возразил Тамас. – Это справедливость.

– Если Кресимир сожжет все Адро, это тоже будет справедливость.

Тамас поднялся и заковылял к своему саквояжу. Каждый шаг отзывался страшной болью. Он открыл саквояж и вытащил дуэльный пистолет работы Хруша, подаренный Таниэлем.

– Мой сын лежит при смерти. – Тамас вернулся на место и положил пистолет на колени. – Моя жена давно умерла, и многие мои друзья отправились вслед за ней. – Он осмотрел ствол и взвел курок, затем прицелился в стену палатки. – Не осталось ничего, что могло бы пробудить во мне сострадание. Я встречу кезанские войска у Ворот Васаля и отброшу их. Я пройду через весь Кез, прокладывая огнем дорогу к дверям Ипилла. – Тамас спустил курок и прислушался к щелчку. – Я буду сражаться с Кресимиром и научу его справедливости.

Благодарности

Благодарности

Эта книга обязана своим появлением множеству людей.