– Щиты! – зарычал Ремортед, и даккитцы тут же начали составлять из принесенных вязанок заграждение. – Лапис! На лошадях в ста шагах за рядами! Ждать команды!

– Быстро! – крикнула Кама. – Рубите тростник, чтобы ни метелки не было под ногами. Сваливайте в вал за пятьдесят шагов до щитов.

– Наставления Фалко, переданные от Лауруса, получившего их от Субулы Белуа, – кивнула Ви. – Все так. Но зачем тростник? Огонь? Нет ни масла, ничего!

– Подожди, – поморщилась Кама. – Они встали?

– Да, – пригляделась Имбера. – Не дошли до нас меньше лиги. И даже… Кажется, начинают перестраиваться. А справа от них поле и за ним еще одна деревня. Домов на двадцать.

– Не пойдет, – мотнула головой Ви, вскочила на седло ногами, выпрямилась, приложила ладони ко рту и вдруг во всю глотку защелкала, зарычала на чужом языке. И снова. И снова. До тех пор, пока развернувшиеся было к югу ряды не двинулись против выстроившегося на болотце врага.

– Что ты им сказала? – спросила Кама. – Я не поняла и четверти гахских слов.

– Не знаю, – призналась Ви. – Орс не стал переводить. Сказал, что если хочешь, чтобы тебя в гахской деревне стали убивать не медленно и по частям, а сразу и целиком – проговори то-то и то-то. Заставил заучить. Уж не знаю, можно ли это говорить при детях, но меня всякий раз отчего-то тянет покраснеть. А чтобы я покраснела… Не случалось пока. Кстати, тот гах, которого мы возили к Фалко, очень не любил эти слова. Зубами пытался меня грызть. Что ты делаешь, принцесса?

Кама держала перед собой клинок, в который исправно сливала время от времени переполнявшую ее силу. Вряд ли она сумела его наполнить до краев, но зачерпнуть из него силу ей, кажется, удавалось. Вот до гахов осталось половина лиги, затем треть. Стали различимы оскаленные пасти, завизжали кривые дудки, вот-вот взлетят короткие стрелы.

– Энки благословенный, – охнул кто-то среди даккитцев.

– Колья держать наготове! – заорал Ремортед. – И чтобы платок был заткнут под ремень у каждого! Мокрый платок! Кому лень снег топить, может помочиться на него, все одно – лучше уж так, чем без головы. Колья!

Одно смешивалось с другим. Наряженная в белые балахоны масса вошла в болотце и стала сминать на ходу тростник, срезая серые метелки сухой поросли рядом оскаленных острых зубов. Вот зафыркали короткие луки и полетели стрелы. Не самая хорошая защита связки хвороста. Есть потери, есть. С первой минуты. А у Ремортеда лучников маловато. Или он всех оставил всадникам? А смогут ли они выпускать стрелы на ходу? Ведь не ордынцы, совсем не ордынцы. Три секунды, две, одна. Есть! Схлестнулось одно с другим! Насадилась на колья и полезла по головам насаженных зубастая и когтистая масса. Ругань и ор тут же сменились пыхтением, ударами и вскриками. Заскрежетала сталь. Заскрипела кость. И тогда Кама вырвала меч из ножен, отпуская накопившееся и отправляя его вперед. Весь тростник должен был вспыхнуть! Весь! И тот, что успели порубить перед собой ее воины, и притоптанный гахами. Весь!