– Да, приходилось просеку постоянно расширять и присматривать за гахорубом, но этот ножичек я упустила, – пробормотала Ви, а Имбера вдруг закричала, протянув руку к вершине холма:

– Я могу ошибиться в сумерках, но это… Касасам!

Это был действительно он. Заляпанный кровью, но улыбающийся и даже как будто не раненый.

– Касасам! – забыв об усталости, взбежала на холм и обняла даку Кама. – Как ты здесь очутился?

– Нюх, – расширил ноздри Касасам. – Я же собакоголовый? Принюхался к ветру, отстал от отряда Спиранта и со своими ребятками пошел к югу. А тут вот такая история. Пришлось прорубиться, прежде чем добрался до наших героев.

– Наших героев? – не поняла Кама и только тут разглядела, что это не трупы гахов вздымаются у белой стены до самой черепичной кровли, а сидят прямо на трупах бурые от крови и черные от гари воины.

– Их осталось чуть больше сорока, – прошептал Касасам. – Чуть больше сорока от полутора тысяч. Ты это понимаешь, принцесса? Чуть больше сорока из полутора тысяч. Остался один из тридцати. Даже меньше. Если тебе нужно будет кому-нибудь довериться, так, чтобы никогда не оборачиваться в сомнении, возьми любого из этих сорока. Не прогадаешь.

– Подожди, – дрожь пробивала Каму от губ, которые тряслись, мешая говорить, до пяток. – Но как? Почему здесь? И как же они выдержали? А яд от стрел, от копий? Как?

– Яд – ерунда, – махнул рукой Касасам. – У тех гахов, что изрубила на лаписском склоне Ви, были и стрелы, и копья. Иктус выпросил у меня образцы и проверял их действие. Сначала на себе, потом на тех, кто пошел с ним. Сутки лихорадки, после чего яд не действует.

– Но почему они здесь? – не поняла Кама.

– Они взяли на себя пять лиг, где прорыв был вероятнее всего, – ответил Касасам. – А когда гахи пошли, поступили, как самые обычные крестьяне. Побросали лопаты, кирки и побежали. Отсюда до рва десять лиг. Добежали все. А потом… Потом осталось сорок человек из полутора тысяч.

Кама судорожно вздохнула и пошла к избе, с трудом удерживая равновесие на мертвых телах, что покрывали сплошь всю землю.

– Кама? – окликнули ее со спины, она обернулась и с трудом узнала в широкоплечем воине старшину стражи Ардууса, который однажды пропустил ее через восточные ворота города.

– Лаурус Арундо, – поклонилась она ему. – Спасибо. Твои дети и жена в порядке.

– Лаурус Арундо, – согласился он и добавил: – Или Вадум. Неважно. Спасибо тебе и твоим воинам. И за детей тоже. Но вы подоспели вовремя. Араманы и фидентцы освободились только что. Да и потеряли они многих. Мы бы еще рубились и потеряли бы еще больше. Хотя и вы тоже не обошлись без потерь. Но с этой напастью мы, кажется, разобрались. И я хотел бы увидеть героев, которые завязали узелок на шее гахов.