― Данила, свари для быдла бульон, — сказал Рамзес, зачерпывая кружкой из ведра и с жадностью прихлебывая.

Ведро, наполненное кровью, унесли, а висящее тело приспустили. Сделав надрезы в нужных местах, Мясник с отработанной привычной легкостью содрал с убитой кожу. Потом началась разделка человеческой туши…

Турник давно опустел, а Леонид, сидя на ступеньке, все еще смотрел в ту сторону. Он не чувствовал страха, ненависти или омерзения, но в душе не было пустоты. Дрожжин вдруг со всей ясностью понял, что Рамзес и все, все, все его прихвостни до единого, должны быть ликвидированы. Просто, без всяких эмоций, как паразиты на теле. Людоеды — остатки тех выродков, кто уничтожил цивилизацию, и потому не имеют права жить под одним небом с ним, Кисловым и маленьким Сашей. А те, кто сейчас служит скотом для банды, скотом и останется, но они должны превратиться из животных для убоя, в рабочих лошадок, чьим потом и кровью, на чьих смертях будет построен новый мир, лучший, нежели старый, доядерный. И никто из этих тварей до конца своей жизни не посмеет поднять головы, ибо все они покрыты несмываемым позором.

Он поднял лицо к небу и с силой прошептал:

― Если ТЫ хочешь, чтобы я в ТЕБЯ поверил, сделай так, чтобы это случилось!

Молитву Леонида прервал тревожный гул — со стороны главного здания городской больницы двигалась небольшая группка местных жителей. Парень невольно вздрогнул: неужели сегодня еще кого-то собираются разделывать? Однако он увидел странную картину. Впереди толпы шли два человека, облаченные в защитные комбинезоны и противогазы. Из кирпичной двухэтажки навстречу людям высыпали бандиты.

― Вы кто? — обратился главарь к пришельцам в ОЗК.

― Я скрипач, — сказал чужак, снимая противогаз. — Меня зовут Ян.

У музыканта были черные как смоль волосы и такие же непроглядно черные глаза. Наверное, его можно было назвать по-своему красивым, он обладал почти идеально римским носом, а губы кривились в жесткой улыбке.

― Могу сыграть, — скрипач достал из-за спины футляр.

― Сегодня день лохопедов, что ли? — произнес Рамзес, вперившись во второго человека в ОЗК. — А это кто?

― Это Инесса, моя жена, — сказал Ян, помогая женщине выпутать волосы из резиновых ремешков.

― У-у-у, — протянул главарь, коснувшись коротких пепельных волос супруги скрипача, которая хоть и не отдернула голову от грязной руки каннибала, все же бросила такой уничижительный взгляд в его сторону, что Рамзес невольно отступил на шаг.

― Огонь-баба! — хохотнул он. — Люблю горячих!

Людоеды, весело переглядываясь, заржали.

― Девонька, — глумливо ухмыльнулся Рамзес и зачмокал. — У тебя красивый ротик. А ты знаешь, мне нравиться получать кое-что от девонек с красивыми ротиками.