Ночные гвардейцы, стараясь не обнаружить себя, моментально пересекли улицу и прижались спинами к гранитной стене склада – ярдов, наверное, сто в длину. Судя по запаху, здесь, должно быть, хранили рыбу, а сколько заложников могло вместить это помещение, оставалось только предполагать.

Взгляд влево, вправо, вверх, вперед и вниз.

Тут, бесшумно ступая по снегу, к ним подошли с другой стороны улицы еще гвардейцы.

Пользуясь своим обостренным слухом, Бринд приложил ухо к стене: какая-то возня – может, крысы, – а затем стон, похожий на жалобу боли.

Что это, они?

Прямо перед ним пробежал паук и легко взобрался на стену. Солдаты, вытаращив глаза, смотрели, как он карабкается наверх и перешагивает через карниз на крышу.

Новый сигнал рукой, новое изменение позиции, на этот раз дальше у той же стены, в поисках предполагаемого входа. Сзади потянулись по снегу ополченцы-румели. Джерид стоял посреди дороги с арбалетом наготове, вытянув одну руку, словно прося их не шуметь. Их тихим шагам отвечало жуткое безмолвие растерзанного войной ночного города.

Найдя вход, Бринд дал знак ближайшим к нему солдатам следовать за ним, остальных, растянувшихся вдоль стены, оповестил резким свистом. Рывком отворив металлическую дверь, группа Бринда начала по одному просачиваться внутрь. Люпус с луком на изготовку уже почти нырнул в дверной проем, как вдруг на главной улице показался небольшой отряд краснокожих румелей. Они не заметили ночных гвардейцев, прятавшихся в тени, зато сразу увидели румелей-ополченцев, которые, беспорядочно крича, бросились им навстречу. Враги стали обстреливать их из луков, ополченцы ответили из арбалетов. Два румеля упали – по одному с каждой стороны, – прежде чем Люпус снял троих, стремительно выпуская стрелу за стрелой. Краснокожие отошли раньше, чем стычка успела перерасти в рукопашную.

Бринд знаком велел Смоку разобраться с краснокожими, пока те не скрылись и не привели помощь.

Быстрая перебежка назад – узнать о потерях.

Четверо ополченцев окружили Джерида, лежавшего на спине: две стрелы воткнулись ему в лицо, одна – в грудь.

Черт возьми, и ты туда же, Джерид. После всего, что ты для нас сделал.

– Вот, блин, старикан-то помер, – сказал один, подтверждая очевидное.

– Он вам не старикан, – перебил его Бринд, – а следователь инквизиции, много лет верно служивший империи. Позаботьтесь о том, чтобы его тело положили на подобающий ему погребальный костер и освободили его душу как полагается.

Раздался пронзительный писк, и на них, будто с неба, свалился паук. С невероятной скоростью промчавшись по глубокому снегу, он распугал всех, кто стоял у тела Джерида. Одной конечностью тварь приподняла простертое тело. Какими-то выделениями пыталась остановить кровь. «До чего странно, – подумал Бринд. – Ведь это он засадил ее за решетку».