В ответ на жалобы матросы называли его неженкой. «Таро» лишь недавно сошел со стапелей, и ему еще только предстояло показать свой характер.

На камбузе пахло хуже всего.

Кок кашеварил только для матросов-платадурцев, а остальные готовили себе сами прямо на главной палубе среди снующих туда-сюда моряков и наглых чаек, так и норовящих что-нибудь стащить. Когда на море поднималось волнение, приходилось довольствоваться сухим пайком: платадурцы боялись, что сухопутные коннекские крысы ненароком устроят пожар.

Моряки вообще больше всего на свете боятся устроить в море пожар.

Но не только обычные корабельные лишения донимали брата Свечку – вокруг постоянно кружили любопытные мелкие создания Ночи. Монах чувствовал их присутствие, и оно его беспокоило. Наверное, древним приходилось терпеть подобное постоянно. Человеку потребовалось много времени, чтобы покорить окружающий мир.

Но море покорить ему пока так и не удалось.

Когда они проходили мимо Армума, острова, где когда-то любили проводить лето владыки Древней Бротской Империи, брат Свечка завел беседу со священниками из платадурской команды и терлиагскими праманами. Он недоумевал – ведь Армум располагался на юге, довольно далеко от Брота, а к северу от него лежал остров Шиппен. Значит, «Таро» шел вдоль берегов Аламеддина и скоро должен был подойти к границе с Кальзиром. Но флотилия не спешила приставать к берегу.

Праманские священники-недоучки поначалу забеспокоились, но монах уверил их, что хочет лишь узнать что-нибудь новое.

– Мне интересно, как объясняют прамане Орудия Ночи. Вы же не придерживаетесь догматов церкви.

Праманские священники, плывшие на борту «Таро», не слишком увлекались философией. Мыслили они практически, и волновали их лишь собственные нехитрые обязанности – оказывать скромную поддержку верующим, которых дороги войны забросили далеко от дома. Они умели совершать самые простые таинства, но на этом их богословские знания заканчивались.

Брата Свечку же неизменно волновали вечные вопросы: породил ли богов и мелких духов человеческий разум, облекая в форму силу, изливавшуюся из Кладезей Ихрейна и прочих мест? Или Орудий Ночи вскормила эта самая сила, а потом они сами создали человеческие верования?

Загадка курицы и яйца – так называли этот спор.

Он часто приводил и к другому вопросу: каким стал бы мир, не будь в нем Кладезей, извергающих чистую энергию волшебства?

Монах знал, как сам ответил бы на этот вопрос.

Энергия волшебства попадала в мир не только из Кладезей Ихрейна – они просто были самым большим и значительным ее источником. Существовали и ручейки поменьше, из которых сила не извергалась, но просачивалась наружу.