Теперь видно стало и воинов из резервного отряда. Элс заметил, что некоторым из них не терпится ринуться в бой. Но из укрытия они не высовывались – разглядеть их можно было лишь с высокой точки вроде крепостной стены. Даже если бы кто-нибудь из праман и заметил их отсюда, то не успел бы предупредить о засаде.

Из канала тем временем выбрались праманские преследователи, наступая на пятки отстающим чалдарянам.

Первыми бежали ша-луг и кальзирские королевские телохранители, но почему-то за солдатами бротского полка они не погнались, а, быстро оценив обстановку, устремились в совершенно противоположном направлении.

А потом из водостока появилось нечто, лишь очень отдаленно напоминающее человека. Лицо этого громадного существа было скрыто длинными всклокоченными космами, когда-то светлыми, а теперь отвратительно-грязными; в руке он сжимал ссохшуюся голову, не менее омерзительную, чем его собственная. Издав громкий боевой клич, от которого содрогнулся утренний воздух, он взмахнул бронзовым мечом, зажатым в правой руке. Любому, даже самому несведущему, сразу стало понятно, что меч волшебный. Вокруг клинка рдел явственный ореол, который можно было не увидеть, а скорее почувствовать.

От великана исходила могучая сила, как и от другого, очень похожего на него, который выбрался на поверхность следом. Но Элс все еще не понимал, почему все бросились от них врассыпную.

Наверное, это и были те самые светловолосые чужеземцы, нагнавшие ужас на жителей Брота. Это они убили рыцарей Братства, растерзали сотни кальзирских пиратов и явились в тот дом, когда он оказался в руках у Старкден и Масанта аль-Сейхана. Принципат Донето назвал их одержимыми – живыми мертвецами, слугами Орудий Ночи. Одно из которых только что спасло его, предупредив об опасности.

Последними из подземелья выскочили имперцы. Видно, они очень торопились, но, оказавшись на свету, замерли и начали неуверенно озираться. Прамане уже разбежались. Пинкус Горт и его люди успели укрыться.

Двое одержимых устремились к резервному отряду бротского полка, но вдруг тот, что размахивал бронзовым мечом и иссохшей головой, неожиданно остановился.

Медленно, очень медленно он повернулся и встретился взглядом с Элсом Тейджем. Элс почувствовал, как при виде него иноземец возликовал. Воздев меч и отрубленную голову к небесам, он выкрикнул что-то на незнакомом языке прямо в темную высь.

Из водосточного канала хлынуло облако черного густого тумана. Вот оно уплотнилось, обрело очертания чего-то огромного, зловещего – гарпия из древних мифов, нет, чудовищный богомол. Испуганные браунскнехты последовали примеру праман и бежали.