Шевелить ногами было трудно, потому что бротских солдат совершенно захватило жуткое зрелище.

– Ты знаешь, что это за мужик с двумя головами? – поинтересовался Пинкус.

– Нет. Может, это один из тех двоих? Из Брота? А что?

– Он вроде как пытался тебя приманить.

– Неужели? Что тут вообще творится? И что с нашим трофеем?

– С Лотарем-то и свитой его? Принципат отправил их в лагерь.

– Неудивительно.

– Да уж.

– Пока мы тут бьемся с неверными, они уже шантажируют Йоханнеса.

– Политика. А сейчас они что творят?

Элс и Горт заняли удобную позицию и теперь наблюдали за разворачивавшейся у стен города сценой.

Рядом с Элсом, напротив Пинкуса, устроился Дивино Бруглиони. Одеяние его промокло, порвалось и покрылось грязью. На лице у принципата застыл ужас.

– Орудие, управляющее этими двумя, готово явить себя. Хект, что случилось в городе? Мы тебя потеряли.

Неужели Дивино что-то заподозрил? Вряд ли. Элс пересказал свои злоключения, умолчав о встрече с Костылем и загадочным призраком.

– О боже! – воскликнул вдруг Бруглиони. – Любопытство меня погубит.

– В чем дело?

– Нужно было уходить, а теперь уже поздно. Всем нам нужно было уходить.

Одержимый с мечом словно бы вырос и теперь нависал над женщиной. У той, будто из ниоткуда, появились в руках бронзовый щит и золотое копье.

– Предательница! – проревел одержимый.

– Месть! – воскликнула женщина. – Я отомщу тебе, Всеотец! Всековарный! Пора тебе погибнуть навеки!