Тащусь с продсклада весь груженый, а Кот под ногами путается…

— Помог бы хоть. Что зря энергию изводишь?

— А что я могу?

— Тебе виднее.

— Давай я песни петь буду.

— Слышал я ваши песни… Вот, бери контейнер за ручку и тащи в зубах — можешь волоком.

— Хорошо, но тогда я петь не смогу.

Смотрю, как он возится с контейнером… Зацепил все-таки. Уже легче. Радуюсь, что ему сообразительности не хватило, чтобы окатить меня мысленным мяуканьем — песней эти кошачьи вопли никак не назовешь.

Как только я вошел в зал совещаний, меня обдало радостным стрекотом. Скингеры обосновались неплохо — заняли все диваны. Подключился к ним больше из интереса — и сразу что-то вроде ощущения безмятежности. От них исходит что-то доброе, и, признаться честно, для меня это то, что нужно. Решил немного посидеть с ними, пока они едят.

Они верят мне целиком и полностью. Еда их устраивает и диваны тоже, к тому же я пообещал им надежную защиту. Воспринимаю приятные неоформленные, неосознанные ощущения животных… Никаких мыслей, никакого анализа, никаких планов и схем — ничего, что не дает покоя, что по жизни преследует боевых офицеров А2. Они не понимают, что такое будущее, и не понимают, что его может не быть. Один из скингеров хочет со мной пообщаться… Чешу за ухом лохматого зверя… Что ж они так чесаться любят? Надо будет их продезинфицировать.

— Айнер, мне скучно… Сначала карты, коды, а теперь… Мне надоело сидеть и под невидимым полем там, и под лапами этих зверей здесь!

Кот царапает голенище сапога — видимо, он слов не понимает.

— Убери свои бритвы от моих сапог — последний раз предупреждаю! Дай отдохнуть!

— Самое время…

Конечно, не думать иногда довольно приятно, но все-таки тяжеловато.

— Ладно, пошли.

А вот и Крыс. Бежит по коридору мне навстречу — это мой «передатчик»: я его уже узнавать научился.

— Давай докладывай.

— Что первое?

— Штрауб.