— Знаю, — вздохнул он. — Но неужели нельзя и помечтать?

— Мечтать вредно. Рано или поздно начинаешь выдавать желаемое за действительное, — отрезал я.

— Начинаешь приноравливаться к кабинету? — ехидно поинтересовался аналитик. — Я тут хотел с тобой кое о чем поговорить, пока народ не собрался, но теперь сомневаюсь, ответишь ли ты мне.

— Хотел, так говори, — сказал я.

— Конфиденциально, — сказал он. — Возможно, что это будет не самый приятный разговор. И уж совершенно точно некорректный. Но я бы хотел задать тебе один вопрос, Макс.

— Как решишься, задавай, — сказал я. — И прекрати ходить вокруг да около.

— Ок, — решился он, приканчивая кофе и опуская кружку на пол. — Ты никогда не замечал, что у работающих с тобой людей наблюдается устойчивая тенденция к повышенному тяжелому травматизму?

— Замечал. — мрачно сказал я.

— Ичто ты думаешь?

— Ничего. Я и сам ему подвержен.

— И до сих пор жив, — отметил он. — Хотя то, как ты работаешь…

— Что-то не так?

— …как ты находишь след даже там, где его не должно было бы остаться, как цепко ты его держишь, как ты идешь по нему, как гонишь свою жертву, не давая ей даже минутной передышки, как ты бросаешься на нее, хватаешь и не разжимаешь челюстей…

— Ты описываешь какого-то хищника, Джек.

— Знаешь, а ты поседел, Макс.

— Ты тоже. «Темпус» и Молот Магистров. Мы пробыли там слишком долго.

— Ага. И морщины появились.

— Ты уже задал свой вопрос?

— Нет, я пока только к нему подбираюсь, — ответил он.

— Подбирайся побыстрее. У меня полный напряг со временем.