Запись остановилась.

— Как мало этим людям нужно, для счастья. Вначале их безосновательно лишили всех прав и свобод. Спустя три недели, погладили по шерстке и позволили жить, как раньше. Мда. Надо ребятам рассказать. — подумала я.

— Какие из этого можно сделать выводы? Ну, и чего молчишь? Эй, Маша, очнись.

Агнесса помахала рукой перед моим лицом. Я задумчиво посмотрела на нее и спросила.

— Давно ты этим увлекаешься?

— Чем? — непонимающе спросила она.

— Скрытой съемкой.

— Ах, этим. Последние три недели. Как подполковник ИСБ, встал во главе десятого сектора. У меня вошло в привычку, постоянно носить камеру. Чуть что, сразу включаю.

— Рискуешь!

— Да брось. — отмахнулась Агнесса.

— В ИСБ тоже не идиоты работают. Кто тебя просил, это делать? Если узнают, то мало не покажется.

— Меня Саливан попросил. После того, как узнал, что все сознатели в карцере.

— Что ты успела заснять?

— Вас, после карцера. Ваш график, сопровождение, передвижения по корпусу. Ну, и последнее собрание.

— На этом остановись. Материала, более, чем достаточно. Сали уже скидывала.

— Нет, вот как раз с этим, у меня проблема.

— Понятно. Тогда поступим так. У тебя ведь много неотгуленных отпусков.

— Да.

— Отлично. Сейчас пойдешь в медблок и попросишь выдать тебе справку о плохом самочувствии. Что-нибудь связанное с общим тонусом и физическим недомоганием. Завтра напишешь заявление на трехнедельный отпуск и завизируешь у Робертсона. После этого, дуешь к Реджу и сидишь эти три недели у него. Чтобы рядом с шестым корпусом, тебя и близко не было. Заодно захватишь свои записи и покажешь Сали.