– Предатель! – крикнул тогда Эранд.

– Где твоя сестра, пес? – спросил Гвейра Ардивад.

– Какая сестра? – весело удивился тот.

Ему ответил Шаймас:

– Ведьма, которую в этих местах зовут последней из Верховных дрейвов. Ты все равно ее не спрячешь, так что говори.

– А, вот ты о ком, – откликнулся Гвейр. Он тоже поднял копье. Ноздри его раздувались, но голос звучал беззаботно: – Ее здесь нет. Неужели вы думали, я позволю собственной сестре сидеть здесь и дожидаться вас, как в ловушке? Она далеко, в Тиринии, вам до нее не добраться, а я все еще готов сдаться без боя. Поклянитесь оставить деревню в покое, и мы с Рольваном сложим оружие. Иначе многие из вас не увидят рассвета – говорю это, как дрейв!

– Убить их! – рявкнул Ардивад и первым кинулся в бой.

Все смешалось. За криками и ругательствами Рольван расслышал голос Шаймаса, отдающего приказы, и задохнулся от отчаяния.

Половине отряда скакать вперед, поймать всех, кто ушел к лесу.

Пощады не давать.

Всех убить.

Деревню сжечь.

Дрейвку взять живой.

Конь рванулся вперед, послушавшись не движения – ярости, что делала их в бою единым существом. Рольван ударил Шаймаса копьем. Оказавшийся рядом воин рубанул мечом, пытаясь перерубить древко, но наконечник уже вошел в грудь командира и тот, захрипев, повалился назад. Рольван выдернул копье. Воин, что не смог перерубить древко, закричал и снова замахнулся мечом. Монах взвился на дыбы, и его копыта ударили в бок чужого коня. Тот шарахнулся. Рольван обернулся, отражая удар с другой стороны. Заставил коня отступить назад. Противников было слишком много, они теснили, заставляя отступать шаг за шагом. Боевые крики перебивались криками боли, к звону железа примешивалось конское ржание.

Последний луч заката угас за спиной. Полумрак сузил границы видимости. Рольван больше не думал ни о чем, занятый лишь тем, чтобы убить и не быть убитым самому. В мире остались только он сам да несколько ближайших противников, все остальное тонуло в неизвестности. Он знал, вернее, догадывался, что Гвейр жив и что по меньшей мере двое из деревенских лежат на земле мертвыми или ранеными, и лошади топчут их тела. Знал, что посланные Шаймасом воины уже скачут вокруг деревни, отрезая Игре путь к отступлению. Ее схватят живой и поведут в Эбрак для казни, но он, Рольван, этого уже не увидит.

Он лишился копья и сражался теперь мечом, нанося удары со всей силой ненависти и отчаяния, не помня, что перед ним вчерашние товарищи. Он зло расхохотался, когда понял, что трое убитых на его счету, а сам он даже не ранен, но это не может продолжаться долго. Как будто чья-то невидимая сила хранила его, убыстряя движения и подсказывая, с какой стороны теперь ожидать атаки.