Его движения замедлялись, могущество сворачивалось в кокон, рвалось наружу. Он бился, сотрясая свою ловушку, он почти освободился, почти победил. Но вместе с Силой Элетия отдавала и душу, и жизнь, сращиваясь с кристаллом намертво, становясь им и позволяя ему стать собой. Она вскрикнула и упала на пол, раненая, когда Имир пробил брешь в заклятии.

И тогда он сдался. Перестал сопротивляться и позволил себя заточить. И только кричал, до последней минуты кричал ей о своей любви.

«Освободи его, – прошептала Элетия. – Возьми назад то, что отдала я!»

Иарра плакала, прижимаясь лицом и грудью к поверхности кристалла, раскинув руки, словно пыталась обнять его весь. Ее магические чувства распахнулись, готовясь принять в себя тысячелетний холод. Все, что отдала Элетия – Силу, душу, жизнь.

Это заклятие ее убьет. Она поняла это, но не остановилась, и Вселенная нахлынула на нее ослепительной вспышкой, светом тысяч солнц, сгорающих и рождающихся вновь. Она успела почувствовать, как тает, растворяется кристалл, как кричит от боли Имир, когда его тело превращается из камня в живую плоть.

Потом огонь Вселенной сжег ее разум и ее жизнь.

Эпилог

Эпилог

Воздух коснулся ее ноздрей, наполнил легкие. Это был застоявшийся воздух подземелья, вдобавок пахнущий кровью, но она ощутила каждую его молекулу, и каждая молекула была чудом. Некоторое время она лежала, наслаждаясь дыханием. Ее грудь мерно поднималась и опускалась. По венам текла кровь, сообщая жизнь всему телу. Щеку холодил тающий осколок чего-то очень крепкого, но исчезнувшего навсегда.

Потом она ощутила присутствие. Кто-то был рядом и смотрел на нее сверху вниз, под его взглядом невозможно было оставаться неподвижной. Отыскав нужные мышцы, она приподняла веки. Через несколько секунд вернулось зрение. Поблизости горела лампа, почти не давая света, но ей хватило бы и меньшего. Тот, кто стоял над ней, сам был светом.

Истлевшее одеяние осыпалось с его тела. Он был обнажен и прекрасен – Имир, Царь и Повелитель этого мира. Свет ее сердца, ее вечная любовь. Он хмурился. С удивлением она ощутила его гнев и совсем уж неуместное – ревность. Каким-то образом эти чувства относились к двум мужчинам, недавно сразившимся друг с другом неподалеку. Она не видела их тел, но знала, что оба мертвы.

– Иарра, – сказал Имир.

Он все еще не понял.

Она шевельнула губами, разомкнула их. Вспомнила, как произносить звуки. Ее голос был слабым, но с каждым словом делался крепче и увереннее:

– В некотором роде, да. И Элетия тоже. Я сохранила память их обеих. Они выполнили свое предназначение, но, – у нее получилась неплохая улыбка, – если попробуешь называть меня их именами…