– Ничего не имею против природы, – сделав вид, что рассматриваю лес, я отвернулась и спрятала улыбку.

Неужели Громов решил за мной поухаживать? Я дождалась потепления от этого бирюка? Крепость пала?

– Вот и хорошо, – подытожил он, крепче обняв меня за плечи.

– Божечки святые! – всплеснула руками Никитична, как только увидала нас на пороге дома. – Где вы так изгваздались?

– Купались, бабушка, – ответил ей Громов, снимая с моего плеча прилипшие травинки.

– В одежде? – округлила глаза хозяйка.

Оборотень лишь руками развел, мол, у городских свои причуды.

– В луже? – не унималась она.

– Нет в Тыбовли, – продолжал троллить ее несносный кошак.

Купались-то мы в речке, а валялись потом на берегу. И, помнится, никакая грязь нас не смущала.

– Быть такого не может. У нас кристально чистая вода! – назидательно выдала Никитична. – Хоть и проклятая.

Я хрюкнула от смеха, нервы не выдержали этого сурового испытания.

– Ладно, сейчас бойлер включу. В чистую постель свинтусов не пущу, так и знайте!

– У вас и бойлер есть? – вот это новость! – И ванная?

– И туалет даже, девонька, – ехидно добавила Никитична. – Что я в дыре какой живу аль как?

И так натурально обиделась, что мне потом пришлось трижды извиниться, пока генеральша оттаяла.

Зато после того, как мы с Громовым привели себя в порядок, Никитична потчевала нас горячим чаем и пирожками с яблоками. М-м-м! Золото, а не бабушка! Так бы и осталась на недельку!

Жаль, отпуск мне никто не выделил.

Спалось в Кукушкино сладко. Всю ночь мне чудились нежные поцелуи и крепкие объятия, отчего утром я проснулась с отличным настроением, готовая покорять весь мир!

Но стоило повернуть голову и увидать мирно сопящего оборотня рядышком, как поняла, что это мир покорил меня. Похоже, поцелуи мне не снились…