– Это очень надежный прибор, нашего производства.

– Украинского?

Твистер наконец-то услышал издевку, ностальгически рассмеялся:

– Да… К сожалению, мы быстро привыкаем к другому образу жизни, к технике… Кстати, приборы стоят больше миллиона.

– Сгорят у тебя эти игрушки в первый же день, – мстительно пообещал Савватеев. – У вас как дорогостоящую аппаратуру списывают? Легко?

– Без проблем, – как показалось, хвастливо обронил Твистер.

– Тогда ладно. Но должен предупредить… Ни одного самостоятельного шага, только в сопровождении моих сотрудников.

– Мне была обещана достаточная свобода передвижения и деятельности, – ревниво заметил Твистер. – Есть договоренность между нашими службами.

– Ты что жене обещал, когда уезжал в Россию? – Савватеев обернулся. – Вернуться живым и здоровым?

На испуг его было не взять, лицо римского консула оставалось спокойным.

– Жена давно привыкла к моей опасной работе.

– Это потому, что ты ни разу не возвращался на костылях. Или того хуже – в цинковом ящике.

– Злой ты, Олег, – вроде бы шутливо проговорил ФБРовец. – Я верю во всяческие буржуазные предрассудки…

– Какие там предрассудки? – грубо и угрожающе сказал Савватеев, выдавая врагу служебную тайну. – В районе операции за последние несколько дней два офицера погибли и около десятка получили тяжелые травмы.

Твистер и этого не устрашился и спросил с некоторым интересом:

– Там что? Идут боевые действия?

– Если бы…

– Отчего же погибают люди?

– По дури… В основном несчастные случаи.

Сейчас он должен был бы спросить или выразить предположение об исчезновении Каймака, как-то связанном с аналогичными случаями, но он словно забыл, зачем приехал в Россию и почему через свое руководство добивался участия в операции.