Будто вторя ему, машина Готала издала душераздирающий скрежет, из‑за головы босса выдвинулось нечто, похожее на сферу из обрывков проволоки, где‑то сплетенной, а где‑то просто криво связанной. Оказалось, это динамик, что‑то вроде рупора. Привстав на троне, Готал проревел что‑то низким трубным гласом и ткнул толстым обрывком провода куда‑то под левую пятку, Заискрило так, словно закоротило сразу всю городскую электростанцию. Уве аж присел, когда сфера заорала дурным голосом, извергая вперемешку чудовищную какофонию варварской музыки и песни — кричалки. в которой угадывались отдельные слова искаженного готика. Холанну показалось, что это запись человеческой, а не орочьей музыки, притом очень древняя. Видимо, зеленые когда‑то, в незапамятные времена "затрофеили" ее и сочли достойной себя. Но эта мысль утонула в огне решимости и драйва, щедро наполнивших жилы счетовода — коменданта.

Маленький человек, который стал чем‑то большим…

Уве сорвал маску и бросил ее в сторону, не заботясь о судьбе приспособления. Он был уверен, что возвращаться за ней все равно не придется, но это не огорчало и тем более не пугало. Холанн вдохнул полной грудью ледяной воздух Ахерона, точнее позволил тому ворваться в легкие под напором скорости продвижения. И прокричал, вторя комиссару:

— ВПЕРЕД!!!

Его услышали и ответили, вторя дикими воплями из отсеков Химер, с брони и башен. И уже было неясно, где люди. а где орки. Гремящая, дымящая, вопящая и ревущая орда неслась на восток, в закат, навстречу судьбе.

Глава 30

Глава 30

Была тьма и был свет.

Яркие лучи метались по снегу, который буквально поглощал свет прожекторов и фар, не отражая и не выпуская его. Перекресток, где пересекались кольцевая трасса и восточная дорога, шумел, гудел, извергал клубы дыма и ревел моторами в неярком зареве от вспышек выстрелов и сигнальных ракет. Две колонны наконец‑то встретились и случилось то, чего с самого начала более всего опасался арбитр Сименсен — воцарился хаос. Боргар понимал, что контролировать два потока разнокалиберного транспорта будет невероятно сложно. Но действительность наглядно продемонстрировала, что его худшие предположения отличались необоснованным оптимизмом.

Арбитр спрыгнул с подножки карьерного самосвала прямо в пологий, сточенный ветром сугроб, больше всего похожий на серую песчаную дюну. Под ногами тихо зашуршало — снег был "сухой", без смороженного оттепелями наста. В левом ухе болезненно трещал дергающийся то ли от волнения, то ли от помех голос Дживс — стажер превозмогала заикание, скороговоркой докладывая обстановку во главе строя. Там ворочался тяжелый бульдозер, прокладывая путь всем остальным. Из‑за прекращения регулярных снегоочистительных работ и специфической розы ветров снежный занос блокировал почти километр дороги после выезда с концентрической трассы. Почти три метра высоты — непреодолимая преграда для абсолютного большинства машин. Вопреки ожиданиям, "голова" колонны до сих пор не сталкивалась с противодействием — даже орки на своих безумных "тачилах" не могли быстро пробиться сквозь преграду. А вот остальным пришлось куда хуже.