– Люди сегодня неплохо поработали, данн, – заявил Нол Угерол, изображая губами подобие улыбки.

Сейчас он скажет, что этого тем не менее мало.

– Но этого мало, к сожалению. И я отдаю себе отчет в том, что повторно воспользоваться тем же самым приемом мы не сможем – попросту не хватит людей.

– Это точно, – подтвердил Охтанг. – А время, как я понимаю, играет против нас?

– Да. И все-таки еще одну башню, уверен, мы возьмем завтра же. А может быть – сегодня ночью. Вот чертежи. – Он протянул Брэду несколько листов. – Пускай как можно скорее изготовят то, что здесь изображено. И… у тебя ведь есть еще желтые лепестки ша-тсу?

– Есть, – после непродолжительной паузы признался данн. – Но…

– Не беспокойся. Я же сказал, что понимаю: повторно воспользоваться тем же самым приемом мы не сможем. Как только будут готовы конструкции, пускай позовут меня – объясню, что с ними делать.

Жрец вышел. Брэд некоторое время разглядывал чертежи, которые принес Собеседник, а потом позвал раба и велел тому вызвать инженеров.

/смещение – раздуваемый в горне огонь/

Рана неожиданно открылась, и Тогин с досадой перебинтовывал ее. Куртка была безнадежно выпачкана в крови, а ведь она – демоны забери! – почти новая. Разумеется, испорченная куртка – не слишком высокая цена за собственную жизнь, но Шрамник тем не менее испытывал сильное раздражение. Мог ведь догадаться и снять.

В глубине души он понимал, что не мог. Впрочем, там, в той самой «глубине души», он понимал и кое-что другое: причиной раздражения была отнюдь не куртка. Совсем нет. Просто за последние несколько часов он наговорил и сделал много чего такого, о чем не мог думать, не испытывая едкой досады на самого себя.

Как только оказались в Северо-Восточной и сам Шэдцаль лично подошел к вернувшимся с вопросом: «Ну как, все ли в порядке?» – Тогина словно какой-то мелкий демон дернул за язык. «Нет, не в порядке, старэгх! Да и как что-либо может быть в порядке, когда отец мальчика сначала делает его своим оруженосцем, а потом – оставляет в осажденной башне, в то время как…» Тогда Шэддаль велел Тогину помолчать и зайти к нему через час. Мол, там и получит все объяснения на свои вопросы.

Получил, ей-же-ей, получил!…

Следующий час Тогин честно проспал, забравшись в глухой угол, где никому не мешал он и никто не мешал ему. Солдатский организм, привыкший с точностью песочных часов отсчитывать минуты, заставил Шрамника проснуться ровно в срок, и «счастливчик» (если задуматься, теперь – после падения Юго-Восточной – дважды «счастливчик») отправился за объяснениями к Шэддалю. У того, как оказалось, все это время длилось совещание, на котором, среди прочих, присутствовали и Сог с Укрином. Пока Тогин стоял у дверей приемных покоев, он несколько раз слышал знакомые голоса, хотя слов так и не разобрал.