Они с Тэссой еще в самом начале решили, что обойдутся без детей. «Может быть, когда-нибудь позже, но не сейчас». Тогин всегда испытывал смешанные чувства при общении с этими созданиями, словно они – некая третья категория людей, не мужчины и не женщины. Слишком искренние, слишком злобные, слишком непосредственные. Разумеется, у богатых все совсем по-другому: няньки и воспитатели делают детей правильными, и родителям не приходится страдать от еженощных воплей младенца или беспокоиться о том, где пропадает мальчишка, когда на дворе уже глубокая ночь. Но это – у богатых, а Тогин чаще сталкивался с другими – с босоногими замурзанными демонятами, шныряющими по рынку; с тощими девочками, торговавшими собой в узких переулках и готовыми в случае необходимости выцарапать «гнилому клиенту» глаза. И он не желал множить ни тех ни других. Может быть, когда-нибудь позже, но не сейчас.

И вот – его назначили наставником. Боги порой выказывают удивительно тонкое чувство юмора.

Мальчик словно ощутил на себе тяжелый взгляд Шрамника. Он вздрогнул и раскрыл глаза.

– А, это ты… – сонно протянул «подопечный». – А мне приснился такой дурацкий сон… – Взгляд мальчика заметался: тот наконец понял, где находится. – Как?.. Почему?..

Он замолчал, кусая кулак и морщась, чтобы не заплакать. Удивительно: его одногодки наверняка бы разревелись. Наверное, сказывается воспитание отца.

– Мы можем уйти отсюда? – сдавленным голосом спросил мальчик. – Куда-нибудь, лишь бы не здесь… Тогин так ничего и не понял, но кивнул:

– Пойдем.

Они вышли из кухни и остановились в коридоре. Только сейчас Шрамник понял, что ему некуда идти, ведь его еще не определили ни в одну из казарм. Ну а мальчику – тем более некуда податься.

Тогин посмотрел на своего маленького спутника. Тот лишь сейчас дал волю слезам – видимо, не мог больше сдерживаться.

– Поплачь, – сказал Клинок. – Иногда помогает. Лучше не сдерживаться.

«Подопечный», рыдая, отмахнулся:

– Не понимаешь! Там – кашевары. Не мог же я при них… Шрамник промолчал.

– О! – воскликнули у него за спиной. – Ну-ка, посмотрим, что тут у нас.

– Господин Дулгин! Вы знаете? про папу?..

Лысый щурящийся мужчина кивнул:

– Слышал, Гайхилл. Мне искренне жаль, что он погиб. Но, может быть, тебя немного утешит то, что он храбро сражался. Твой отец многим дал возможность спастись.

Эх, господин Дулгин, все всегда твердят одно и то же: он храбро сражался. Но я по своему опыту знаю – это совсем не утешает тех, кому говорят подобные слова.

– Спасибо, – сказал Гайхилл. – А что мне делать теперь?

Мужчина сморгнул: