— Я в порядке. Никто из врачей ничего не обнаружил.

— А ты сам не знаешь, откуда у тебя эти припадки?

— Они начались вскоре после того, как я проснулся. Возможно, это просто ночные кошмары, больше ничего. — Он сжал мои руки. — И не смотри на меня такими глазами. Ты ничуть не лучше этих врачей.

Я не помнила, чтобы раньше его припадки случались из-за ночных кошмаров.

— Что тебе снилось?

— Кто-то пытал меня электрошоковой дубинкой. Я ничего не мог поделать, так как лежал связанный. — Он насупился. — Это все машины, Соскони.

Компьютеры, роботы и прочая дребедень, которой я и названий не знаю. От них у меня и кошмары. Но ничего страшного в этом нет.

Я почти не слушала, что он говорил дальше. В ушах моих звенели слова:

«электрошоковая дубинка».

— Кто тебя связывал?

— Не знаю. — Он махнул рукой, отметая вопрос. — Старым солдатам часто снятся такие сны.

Сны с электрошоковыми дубинками? Сомневаюсь, чтобы он знал, что это такое. Большую часть жизни он провел в том, что по сколийским стандартам считалось бы полнейшей нищетой. Не думаю, чтобы на всей его планете нашлась хоть одна электрошоковая дубинка.

— Ты говорил об электрошоковых дубинках с мамой? — спросила я.

— Нет. — Он мотнул головой. — Нет. Право же, это ерунда, Соскони.

— Сны об электрошоковых дубинках — это ерунда?

— Мне снилось, что меня допрашивают.

Джейбриол у меня за спиной затаил дыхание. Я каким-то образом ухитрилась говорить спокойно.

— Ты не помнишь, о чем тебя спрашивали?

Отец пожал плечами:

— Кто-то все задавал мне вопросы про армии моего отца. Про его военные планы. Никак не пойму, откуда у меня такие сны. Мой отец умер, когда мне было всего несколько месяцев. — Он потер запястья — те самые места, где у Джейбриола была содрана кожа. — Это было так живо… даже когда я проснулся, у меня осталось ощущение того, что это произошло на самом деле.