Теперь нужно было найти Суффо.

Оглядевшись, Безымянный заприметил Ноби — бесенок, приложившись ухом к металлической двери огромного, отличавшегося ото всех других и размером, и формой шкафа, во что-то очень сосредоточенно вслушивался, так сосредоточенно, что даже не расслышал окрик своего человека. Заинтересовавшись, Александер приблизился к приятелю.

— Там! — заметив склонившегося к нему хозяина, одними губами прошептал Ноби.

— Суффо? — столь же тихо уточнил Безымянный.

Ноби коротко кивнул и отлетел прочь.

Наконец-то!

Отворив дверцу шкаф, Безымянный чуть не отпрянул, как до этого — Ноби. Всё оказалось в точности, как говорил бес! Сморщенная, абсолютно лысая человеческая голова, с тонкими, блеклыми чертами по-чиниански угловатого лица, заключенная в прозрачную, похожую на стеклянный шар, сферу. Остатки шеи крепились к небольшой, выступающей из днища сферы выпуклости, похожей на перевернутую чашку. Всё вместе, это создавало отвратительный образ-пародию на некий гастрономический аффридский изыск, — эти аффридцы вечно подавали к столу блюда, от которых любого нормального человека могло стошнить, как, к примеру, охлажденный мозг древесного ползуна, сырой мозг! — до того натуральный, что человека замутило от увиденного и ещё больше — от собственных, так некстати пришедших на ум кулинарных фантазий.

— Я же говорил тебе! — раздался над самым ухом встревоженный полушепот бесенка. — Одна голова. Сейчас ещё ничего — лежит себе и всё! А вот раньше, она туда-сюда летала и что-то всё время бубнила. Вот, видишь, — Ноби указал на небольшой, продолговаты, дискообразный предмет лежащий на полке по-соседству с головой. — Это раньше крепилось к сфере.

Безымянный осторожно осмотрел диск: он мало что понимал в таких вещах но, судя по слабому магнитному излучению воспринимаемому на самой грани осознания, это был миниатюрный генератор создающий магнитную подушку. Вероятно, именно с помощью этого аппарата фассор мог перемещаться в пространстве.

Человек покосился на приятеля. Ноби старательно делал вид, что ему всё равно, строил их себя бывалого и всё повидавшего беса, но Безымянный отчётливо видел: в глазах бесёнка застыл ужас. Даже порождение, привыкшее к кошмарам Бездны и ужасам Тартра, оказалось не готово к принятию тягостных откровений инстайта 212.

— Возвращайся домой, — участливо прошептал Александер. — Здесь тебе уже нечего делать. Дальше я справлюсь сам.

— Ты уверен? — с затаённой тревогой спросил бес.

— Полностью, — решительно кивнул человек. Куда решительнее, чем чувствовал. Но и подвергать Ноби дальнейшим испытаниям смысла не было. Тем более что скоро начнется самая «весёлая» часть представления. — И вот ещё: что бы ни происходило, не высовывайся из сплайса, пока я не позову. Ты понимаешь?