Рация, закрепленная на плече полковника Прохорова, тренькнула вызовом, тот, не обращая на остальных внимания, переключил её на гарнитуру. Несколько секунд он слушал, потом отключился, при этом его лицо стало злым и напряженным. Видя, что все на него вопросительно смотрят, Прохоров пояснил:
– Плохие новости. Только что получен новый радиоперехват. Со стороны Москвы к нам движется сводная бригада, это пять тысяч резерва Первой ударной и пять тысяч бойцов Второй ударной. Колонну прикрывают восемь установок «Тунгуска-М», три десятка устаревших танков и около сорока единиц легкой бронетехники. Время подхода подкреплений – четыре с половиной часа. До ночи они будут здесь. Помешать продвижению мы не в силах, единственное, что можем сделать, – это ударить системами залпового огня, когда бригада будет в зоне досягаемости. Получив это подкрепление, противник достигает преимущества в количестве три к одному. Наше положение только что очень сильно осложнилось.
– На самом деле мы рассчитывали, что это произойдёт, – встав, произнёс Калюжный. Поднимаясь, он дёрнул раненой рукой и поморщился. – Именно для этого в Ковров и Муром стянуты бригады из Нижнего и Рязани.
Неожиданно лампочка на потолке мигнула и погасла. Кабинет погрузился во тьму. Калюжный взял со стола рацию.
– Что происходит? – потребовал он отчет у дежурного. – Что значит не знаете? Света нет во всем здании! Выполнить и доложить.
На столе появилась пара свечей, тусклый свет озарил командный центр. Но раньше всех ответ узнал Деникин. Его рация пискнула, и оттуда раздался незнакомый остальным голос:
– Товарищ майор, только что пришло сообщение: в результате авианалета повреждены линии электропередачи, уничтожено два опорных пункта, занимающихся охранной ЛЭП, имеются погибшие и раненые. Также потеряна связь с группой разведки возле Петушков. Скорее всего, группы больше нет.
– Понял тебя, отбой, – ответил майор. – Началось, – произнёс он.
Калюжный посмотрел на всех собравшихся и на каждого в отдельности:
– Слушайте боевой приказ, товарищи, всем подразделениям приготовиться к отражению удара, отход с занимаемых позиций только с согласия командиров бригад, отход бригад только с моего согласия. Да поможет нам Бог.
– Прямо приказ двести двадцать семь, – бросил кто-то из темноты.
– Это он и есть, – ответил Калюжный. – По местам, товарищи.
Задвигались стулья, люди молча выходили из кабинета. Каждый понимал, что скоро все решится.