– Ты вроде как на передовую рвалась? – присев на пустую соседнюю койку, спросил старлей.

– Рвалась, – согласилась Ольга.

– Откажись, насчет тебя приказ, только если сама будешь проситься. Бригада пока что останется здесь, а все снайпера и разведбат идут во Владимир.

– Началось?

– Сама же видела новости. По данным спутника, сейчас к Первой ударной идёт десятитысячное подкрепление, перевес противника три к одному.

– Когда выдвигаемся?

– Я знал, что ты не откажешься от этой мысли, но он хотел попытаться.

– Когда? – проигнорировав слова Страхова, снова спросила Ольга.

Она и так прекрасно знала, что именно Игорь просил надавить на неё, и отнеслась к этому спокойно. Она стала совершенно другой за время, проведённое в этом тренировочном центре, она стала солдатом и знала, что свой путь должна пройти самостоятельно.

– Через двадцать минут быть у штаба в полном боевом. Время пошло, – произнёс лейтенант и вышел.

Ольга вскочила и начала паковать рюкзак, в казарму ввалились разгоряченные, раскрасневшиеся девчонки: в клубе были танцы, связистки пару минут следили за Ольгой, которая упаковывала винтовку в чехол.

– Что случилось? – спросила заводная болтушка Галя.

– Ничего, – постаралась улыбнуться Ольга.

– Не ври, Гордая, – поддержала подружку Настя, – у тебя на лице всё написано. Сейчас прямо с танцев сорвались три десятка офицеров, все из разведбата, и снайпера ваши. Началось, да?

– Началось, – застегнув рюкзак и беря чехол с винтовкой, ответила Ольга. – Прощайте, девочки.

Тут случилось то, на что она никак не рассчитывала: десяток девчонок, вскочив со своих коек, подбежали к ней и обняли. И она не выдержала, она заплакала, и они вслед за ней.

Через пару минут Ольга справилась с собой и, утерев лицо, высвободилась из объятий.

– Прощайте, – уже на ходу бросила она.

– Береги себя, – крикнула ей вслед Настя.

Пока Ольга шла к штабу, она думала о том, что произошло. Она ведь за этот месяц вроде так ни с кем и не сдружилась, а тут эта сцена… Что-то надломилось в ней, ей хотелось вернуться в эту казарму, в которой живут такие хорошие женщины, такие простые, проще не бывает, но умеющие так чувствовать и переживать за других. Собравшись, Ольга заставила себя не думать об этой сентиментальной сцене, задвинула её поглубже в подсознание, чтобы вытаскивать оттуда, когда будет слишком тяжело.