Тине был способным военачальником, только слишком самоуверенным и не считавшимся с потерями. Тамас не удивился бы, узнав, что это он действует подобным образом.

– Его повесили, сэр. За измену.

– Повесили? – удивился Беон.

– Так мне сказали, сэр. И я видел его труп. На прошлой неделе.

– Он был генералом, – заметил Тамас. – Такой приказ мог отдать только сам Ипилл.

Он отошел в сторону и глубоко вдохнул вечерний воздух. Это казалось странным. Очень странным. Ипилл был тираном, но вовсе не идиотом. Он не стал бы провоцировать войну с Деливом.

Тамас возвратился к двум кезанцам:

– Какая бездна заставила Ипилла поверить, что нападение на Альватон – хорошая идея?

– Не знаю, сэр, я…

– Да?

– Мне ничего не сообщали официально, я только слышал разговоры.

– Продолжайте.

– Это был Избранный.

– Какой Избранный?

Волосы на голове у Тамаса встали дыбом. Бо́льшая часть Королевского совета Кеза погибла у Южного пика. По крайней мере, так ему рассказывали.

– Говорят, он приехал из Адро. Личный посланник его величества. Ему хватило двух дней, чтобы убедить его величество напасть на Делив.

Тамас положил руки на плечи Мерноблу, внезапно разволновавшись:

– Как его имя, будь он проклят? Кто это был?

– Тот самый, что повесил фельдмаршала Тине. Он сейчас в Альватоне.

– Назовите его проклятое имя!