«Джастин справится, – твердо сказала она себе. – И, будем надеяться, он простит меня».

Мэй вообще часто о нем думала, причем не из-за политической чехарды, а сугубо по личным причинам. Почему она не объяснилась с ним перед уходом? Почему не рассказала о своих чувствах? Если суждено снова встретиться, тогда она не упустит своего шанса. И данное самой себе обещание поддерживало ее, равно как и очевидная мысль: если она завалит задание, то не только погибнет сама, но и втянет страну в серьезный конфликт, ведь РОСА обвинят во враждебных действиях по отношению к Аркадии.

– Мисс Мэй? – Моника спешно поравнялась с ней – они как раз пробирались через поле, на котором раньше выращивали кукурузу. – Октавия и Мария говорят, что им нужно в туалет.

– Как, опять? – воскликнула Мэй. – Мы час назад останавливались!

Моника беспомощно пожала плечами:

– А они снова хотят.

Моника, Сесиль и несколько других девочек быстро привыкли к Мэй и стали ей кем-то вроде помощниц. Любопытно, что каждой из них было не больше девяти, кроме Моники. А девицы постарше были какие-то чересчур покорные. Похоже, им слишком долго промывали мозги, а Мэй выглядела и действовала слишком непривычно, они ее побаивались. Малышки, включая Аву, реагировали по-разному: кто-то смотрел на Мэй с восторгом, кто-то робел, потому что попал в непривычную обстановку. Однако всех приучили выполнять приказы старших – и именно поэтому они еще шли вперед.

– Ладно, – проговорила Мэй. – Им придется…

Внезапно ее острый слух уловил далекое гудение, а имплант мгновенно ожил и заработал.

– Самолет! Бегом к деревьям! Живо, я сказала!

Несколько девчушек моментально повиновались и припустили к краю поля. Те, что помладше, тоже попытались, но бежали совсем нерасторопно. Мэй подхватила двух самых маленьких и кинулась к рощице. Поставила девчонок под деревьями и вернулась к отстающим. Кстати, одна девушка даже не пыталась ускорить шаг. Дон, пострадавшая от рук питтсфилдских молодчиков служанка, брела по полю прогулочным шагом. Мэй подхватила ковыляющую Аву и подскочила к Дон. Гудение самолета слышалось все громче, но сам он еще не показался.

– Шевелись! – рявкнула Мэй. – Марш!

Дон посмотрела на Мэй пустыми глазами. В течение последних дней она вообще ее не слушалась. Сперва Мэй думала, что бедняжка просто слабоумная, но потом поняла, что нет: Дон желает возращения к прежней жизни. Что за безумие! Она привыкла к существованию послушного животного и не могла принять дар свободы от Мэй. В ней все восставало против побега от хозяина, да еще и с женщиной! Мэй с удовольствием бросила бы ее по пути, но ее поимка ставила под угрозу весь план.