Ник был верен своему слову и не оставлял бедную Эмми. Каждый вечер он отправлялся к дому тёти Марты, где на первых порах проживали Винтерманы. Девушка выходила к нему, и они по часу, а то и больше просиживали на скамейке под окнами, выходившими во двор.

– Ты мне нравишься, – говорила Эмми своему ухажёру, – и я не мыслю жизни без тебя. Если я полностью выздоровею, а доктор Мэри говорит, что так и будет, то я выйду за тебя замуж. Если, конечно, ты сделаешь мне предложение.

– Обязательно сделаю. Ты мне тоже нравишься. Так сильно, что нет слов, которыми можно было бы выразить моё отношение к тебе.

Он говорил правду. И в море, и на суше образ дочери Винтерманов не покидал его.

– Пока мы слишком молоды для женитьбы, – говорила девушка. – Но мы поженимся сразу, как только повзрослеем. Ведь так, Ник?

– Да, конечно, Эмми.

– Лишь бы к тому времени мне стать абсолютно здоровой.

– Я уверен, ты полностью поправишься.

– А как смотрят твои родители на то, что ты общаешься со мной?

Эмми задала вопрос, который больше всего беспокоил парня. Пётр Васильевич относился к сердечной склонности сына по-житейски. Однажды у них состоялся разговор на эту тему. Сын сказал, что любит Эмми. А отец спросил, сможет ли она нарожать ему детей?

– Сможет, когда выздоровеет, – ответил сын.

– Ну и добре, – заключил отец. – Славная девушка. Есть в ней что-то особенное, хорошее. Я чувствую – за внешней хрупкостью у неё сильный характер. Она станет тебе верной и надёжной спутницей на всю жизнь.

Сложнее было с матерью.

– Оставь Эмми в покое, – сказала ему Джоан. – На ней и так лица нет, ты ещё пристаёшь со своими ухаживаниями. Я при виде её одно только думаю – не жилица. Ты лучше обрати внимание на Дженифер, какая она…

Ник был учтивым, послушным сыном, но слова матери привели его в крайнее негодование, и он не дал ей договорить.

– Вот что, мама, – сказал он, едва подбирая более-менее вежливые слова. – Если вы ещё раз будете говорить об Эмми в том же духе, то обещаю вам уйти из дома, никогда не возвращаться и прекратить всякие отношения с вами.

Впервые Ник говорил с ней на «вы». Джоан поняла, что он, не колеблясь, сдержит слово, и уже раскаивалась в затеянном разговоре.

– Я достаточно взрослый человек, чтобы самостоятельно решать свою судьбу, – продолжил Ник, внешне никак не выражая своих эмоций. – Я воевал, смотрел смерти в лицо, всякого повидал и в состоянии понять того или иного человека и распознать его суть. Эмми нравится мне так, что остальные девушки просто перестали для меня существовать. Поэтому не мешайте мне.