– Зачем? Ты и так хороша, красивее уже быть невозможно. Краска только заретуширует неповторимую… прелесть твоего облика.

– Но ведь ты говорил, те женщины…

– Понимаешь, Илона, те женщины прозябали в совершенно непригодной среде обитания: дышали загазованным воздухом, пили нечистую воду, питались так называемыми суррогатами, напичканными разными вредными примесями. В этих условиях люди сплошь и рядом выглядели не совсем здоровыми, и женщины вынуждены были краситься, чтобы создать хотя бы видимость красоты. Ты же здорова совершенно и прямо-таки лучишься каким-то особым, привораживающим светом. Откровенно сказать, от тебя глаз невозможно отвести. Взгляни на свои ногти, какие они розовые, как они блестят – словно лакированные; это ещё один признак прекрасного здоровья.

Километрах в восьми от поселения на заболоченном берегу небольшой речушки они увидели следы оленьих копыт.

– Свежие, совсем недавно прошёл, – сказал Игорь.

Он на минуту задумался и посмотрел на лес, угрюмевший в некотором отдалении.

– Знаешь, Илона, за гусями мы сходим в другой раз. А сейчас давай по следу. Ну-с, посмотрим, хаврошечка, какова ты в серьёзном деле.

Они шли весь день и часть ночи. В темноте их вёл за собой Тарзан. Илона притомилась, но не отставала от охотника ни на шаг, держась из последних сил.

В полночь остановились, и Игорь развёл костёр. Поужинали краюхой желудёвого хлеба и пригоршней орехов. Воду зачерпнули из лужи – зеленоватую, настоянную на хвое, с горьковатым привкусом. Охотник нарубил елового лапника, расстелил его возле костра, и Илона сразу уснула на этой роскошной пахучей постели. Некоторое время он сидел рядом, подкладывая сучья на горящие угли, вглядываясь в умиротворённое лицо своей спутницы и отдавая должное его поразительной красоте; затем тоже лёг спать, повернувшись спиной к теплу, исходившему от коротких синеватых языков пламени.

Из его глаз всё не исчезал прекрасный облик особы, лежавшей по ту сторону костра, и Игорь задумался, на кого она может быть похожа. В памяти возникла череда женщин Нью-Росса и Семигорья, но ни одна из них даже близко своим обликом не напоминала Илону. Мысли перекинулись в предыдущую жизнь, пролетели по Тихомирову, музыкальному училищу, московским улицам, по другим местам, где он бывал, по фильмам, которые доводилось смотреть. Вспомнилась актриса из «Тихого Дона». Нет, не она, хотя красотой не уступила бы ни та, ни эта. Мэрилин Монро из американских кинокартин? Может быть, но лишь в какой-то мере, и то если только фигурой, а не лицом…

Встал он ещё затемно, раздул костёр, вскипятил чай на брусничных листьях и разбудил Илону.