– Нет, – возразил Игорь, – думаю, она уже далеко. Всем идти ни к чему – мы будем только мешать друг другу. Приближается ночь, скоро стемнеет. Я возьму Тарзана. Он не собьётся со следа и в темноте.

– Хочешь, я пойду с тобой? – предложил Сергей.

– Нет, – опять возразил Игорь. – Кто-то должен остаться здесь за старшего. Марион, собери мне на трое суток еды: хлеб, вяленую рыбу, орехи.

Двумя ударами топора он отсёк ножки от одной из гусиных тушек и протянул их Марион.

– Заверни отдельно. Серёжа, дай мне немного патронов к карабину. И ещё: у тебя был спирт.

– С четверть фляжки осталось.

– Давай сюда.

Не прошло и десяти минут, как он уже был собран в дорогу. Кроме еды и карабина с патронами охотник взял с собой палатку, превращённый в одеяло спальный мешок Сергея, кресала, трут, нож, топор и лопату.

– Ну, – сказал он, перед тем как идти, – скоро не ждите.

Уже за пределами скал его догнала Марион.

– Игорь, постой! – крикнула она.

– В чём дело?

Приблизившись вплотную, Марион подняла на него глаза, и он увидел в них неприязнь и осуждение.

– В чём дело? – повторил он.

– Если бы ты проявлял к ней хоть чуточку сердечности, – холодно проговорила Марион, – она была бы сейчас не невесть где, а дома. Не забывай об этом, когда будешь искать её. Если она погибнет, это будет на твоей совести. На твоей!.. – она резко повысила голос. – Тоже мне, героя из себя строит, божка этакого, а к человеку отнёсся хуже, чем к последней собаке!

Ничего не ответив, Игорь поправил лямки рюкзака и зашагал к лесу. Он уважал старосту женщин, тем обиднее были её упрёки.

– Бабья истерика, – прошептал он, стараясь изгнать мысли об этом маленьком инциденте. – Истерика, и больше ничего.

Они шли всю ночь. Тарзан вёл быстро и безошибочно. К утру, когда местность стала подниматься и в отдалении затемнели отроги гор, поросшие лесом, стало подмораживать. Дорогу преградила небольшая быстрая речушка. Тарзан преодолел её в три прыжка. Игорь шагнул вслед за ним. Вода была чуть выше щиколоток. Хотелось пить, и он напился из пригоршней. Выйдя на противоположный берег, стал подниматься по глинистому откосу, смоченному подтёками родниковой воды, местами заледеневшей, и здесь впервые после ночи увидел следы мокасин.

– Давай, Тарзан, веди, мой хороший.

Незадолго до полудня пошёл слабый снег, но быстро прекратился.