Я невольно подумал, что было бы, если бы я сейчас мотался по Европе один, без этой оплаченной золотом дамочки? И пришёл к выводу, что ничего хорошего, поскольку я не знаю никаких здешних раскладов, ни даже языка. Хотя мои нынешние работодатели, похоже, всё-таки понимали, что делают. Но, тем не менее, Клаву стоило беречь и охранять…

Закончив сеанс связи, Клаудия свернула и упаковала рацию. Делала она это настолько умело, что я в очередной раз поразился тому, когда и где она успела всему этому научиться? Хотя здесь, когда кругом продолжается вялотекущая война, нахватаешься и не такого…

Пока она всё это делала, я достал из ящика и зарядил один ППШ, положив его и подсумок с запасным диском за спинку своего пассажирского сиденья, чтобы был под руками. Подумал, не надеть ли мне бронежилет, но потом просто кинул его позади себя, чтобы был под руками.

Клава села за баранку. Я заметил у неё в руках два пистолета. «Вальтер» она убрала в сумочку, а «Браунинг» ГП-35 предусмотрительно сунула в стоявшую между водительским и пассажирским сиденьями жестяную коробку со всякой автомобильной мелочовкой вроде гаечных ключей (кроме прочего, я заметил в этой коробке три армейские фляги с водой).

Потом она, не без изящества, обмотала лицо и голову белым платком на бедуинский манер, нацепила пробковый шлем и тёмные очки. Получилась вылитая Лоуренсия Аравийская…

То есть, если бы у того самого Лоуренса Аравийского был женский аналог, её звали бы как-то так. Ну а ещё так, наверное, могли звать гипотетическую жену сэра Лоуренса, если бы его, конечно, интересовало хоть что-то, кроме политических интриг и самого процесса мотания по экзотическим краям в компании не менее экзотических бандюков…

Не дожидаясь отдельного приглашения, я взгромоздился на сиденье рядом с ней, на всякий случай опустив ствол торчавшего на вертлюге пулемёта на канистры, закреплённые на капоте.

Клаудия завела мотор, мы лихо развернулись и поехали, оставляя позади почти потухший разбитый «Дуглас», который уже не дымил, а скупо чадил. Уж не знаю, почему он таки не взорвался, подозреваю, что бо́льшая часть горючки вытекла из его продырявленных истребителями неизвестной принадлежности баков ещё в воздухе, иначе оно неизбежно бумкнуло бы ещё в момент нашей вынужденной посадки…

Клава вела джип и, как я заметил, чему-то улыбалась. Кстати, пыли и песка из-под колёс действительно было не особо много, во всяком случае, на зубах ничего такого не хрустело. Может быть, от того, что между дюн пески здешней пустыни всё-таки были довольно плотными, словно слежавшимися. Да и саксаул и подобная ему скудная зелень росла в здешних низинах довольно густо. Я, конечно, ничего не смыслю в почвах, но подозреваю, что мы очутились в том месте, где полупустыня ещё окончательно не перешла в гиблые пески Аукера.