Заводы Кокорева наращивали выпуск "метеоров", "кочей" семнадцатой и двадцать первой моделей, торпедоносцев "Струг-вампир-7" и пикирующих бомбардировщиков "Ушкуй-2". Однако для того, чтобы поток этой остро необходимой Флоту и армии техники не иссякал, а, напротив, нарастал, ее отцу нужны были алюминий, магний и титан, молибденовая и марганцовая сталь, медь, вольфрам и хром с кобальтом, редкие сплавы, высококачественные пластики и многое, многое другое. А еще производству требовались рабочие руки и умные головы, и одним бронированием необходимых специалистов дело не ограничивалось. Рост производства предполагал введения в строй новых мощностей, и, следовательно, надо было найти для этого строителей и станки, новых специалистов, деньги и множество других крайне важных и остро дефицитных в военное время вещей. Но все это, если смотреть на процесс глазами представителя Кокоревской империи. Однако свои требования имелись и у покупателя, имея в виду Адмиралтейство. Качество производства, тактико-технические характеристики изделий, вал, сроки и, разумеется, перспективы. Краткосрочные, среднесрочные и даже планы на послезавтра. В общем, Ару втянуло в этот водоворот и уже не отпускало, так что она даже толком не поняла, откуда кадровое управление Флота узнало, что в бою с великобританцами она была ранена.

Ранение, правду сказать, было ерундовое, хотя и неудобное. Когда она рассказывала мужу и друзьям о том, какой проблемой стало для нее во время пурги сходить пописать, она умолчала, разумеется, о том, какой морокой обернулась необходимость перевязать себе левое плечо. Когда катапультировалась и сразу после приземления на лед озера ей было не до того, чтобы думать о таких пустяках. Ара держалась в тонусе даже тогда, когда почувствовала боль и сырость в районе плеча, но потом-то этим все равно пришлось заняться. От отца ранение скрыть, впрочем, удалось, тем более, что беременность выглядела в этом смысле куда аттрактивнее. Олег же сам, - своими глазами, - увидел результаты ее самолечения. Этим отчасти и объяснялся его эмоциональный всплеск, но как об этом пронюхали кадровики, одному богу известно. Однако, в тот же день, когда Аре вручали в управлении золотой значок "Аса", от нее в ультимативной форме потребовали добавить на рукав еще одну нашивку за ранение. И сколько она ни объясняла им, что эту царапину даже ранением, строго говоря, назвать нельзя, - потому что перед людьми стыдно, - им все было нипочем. "Правила писаны для всех!" И все на этом.

А потом, - словно, ей мало было других забот, - за Ару взялись Шумские. Правда, под это дело удалось хоть ненадолго вырваться к Лене, которую как раз перевели из Вологды в Шлиссельбург. Выглядела боевая подруга так себе, да и чувствовала себя, прямо сказать, хреново, но, узнав, что о них с Арой снимают фильм, воодушевилась, сжала зубы и продержалась перед камерой ровно двадцать необходимых для дела минут. Ее, разумеется, подкрасили и причесали, и нарядили в новый халат, из-под которого весьма героически виднелись на груди бинты плотной повязки. А еще обкололи обезболивающим, чтобы не потела в кадре и не кусала губы. Но все равно, главным в этом деле было ее желание попасть в кино. И попала, разумеется. Шумские были настолько довольны отснятым материалом, что даже оставили девушек наедине, чтобы они могли хоть немного поговорить.