– Если не придешь, на дальнейшие медосмотры с моей стороны можешь больше не рассчитывать.

Я вздохнул:

– Ладно, звони, – и отправился в бар.

Кивнул стоявшему за стойкой Ивану и разжег печь, поэтому, когда спустилась Ирина, завтрак уже был готов.

– Хорошо иметь мужа – владельца бара! – рассмеялась девушка, усаживаясь за стол.

– Чего тогда не переезжаешь? – спросил я, наливая чай.

– В моем возрасте начинаешь ценить комфорт, – заявила Ирина и поправила нацепленный на золотую цепочку листок-кулон. – Мне удобно жить рядом с работой. А здесь мы с тобой на второй день друг другу в глотку вцепимся. И кому от этого лучше будет?

– Как скажешь, – пожал я плечами, потом спросил: – А нет желания вернуться в нормальный мир?

– И кем там будет работать специалист по магическим патологиям?

– А зачем работать? Просто лежать на пляже, пить коктейли. Чем не красота?

– Слава, – мягко улыбнулась девушка, – даже если такое чудо вдруг случится, мне оно и даром не нужно. Я ведь местная. И прекрасно знаю, что станет с человеком, который большую часть жизни жил в магическом поле, а потом из него выпал.

– Откуда знаешь? – заинтересовался я.

– Как думаешь, сколько людей начинает жаловаться на проблемы со здоровьем после регулярных поездок в Северореченск? А ведь там магический фон пусть и слабее нашего, но все же присутствует.

– Логично, – вздохнул я.

Когда позавтракали, Ирина отправилась наверх за вещами и верхней одеждой. Я собирался проводить ее на работу, но в этот момент рабочие с матами затащили в бар заказанный еще на прошлой работе сейф. Девушка чмокнула меня в щеку и убежала, а мы с Иваном поволокли усиленный чародейскими рунами железный ящик в подвал. Там помощник запустил генератор и принялся сверлить перфоратором отверстия под анкеры, я оставил его заниматься черновой работой, поднялся наверх и начал сводить доходы и расходы.

Чеки, которые следовало отвезти в банк и депонировать, отложил; редкие банкноты из кассы пересчитал и убрал в собственный бумажник. Последние годы скупщики предлагали за бумажные рубли, доллары и евро более выгодный курс, нежели был установлен официально, и количество купюр в обороте уменьшилось в разы. Сам я сдавал их напрямую Платону.

Разменные медные монеты номиналом в десять, пятнадцать, пятьдесят копеек и рубль золотом пересчитал и расфасовал по мешочкам, намереваясь сдать в банк, а вот двухрублевые монеты оставил. Они также чеканились на монетном дворе Торгового Союза, но не из меди, а из золота пятьсот восемьдесят пятой пробы.

Больше всего в кассе оказалось червонцев – царских и советских «сеятелей», серебряные монеты попадались гораздо реже, да и особой сохранностью они похвастаться не могли. Нормально сохранились лишь инвестиционные и коллекционные монеты Банка России, но ими за пиво почти не расплачивались. Оптовые покупатели предпочитали чеки.