Земля задрожала, меня подбросило и уронило обратно, потом все резко стихло, но над нами пробежала волна невероятного, удушающего холода, такая же, как прошла после уничтожения ортодоксов, но стократно сильнее. Холод пробрался в одежду, сковал всего невероятной болезненной судорогой изматывающей дрожи, и так же схлынул, оставив меня валяться на снегу в состоянии «му не могу сказать».

До «грелки», прикрепленной к ИПП, добрался с трудом, пальцы не гнулись. Кое-как открыл крышку флакона, вылил содержимое в рот, не замечая горечи и только с наслаждением принимая всем существом возникший где-то внутри костер, – тепло начало расходиться по телу.

Встал на ноги, посмотрел на преследователей. Один из них, явно ошалевший и потерявший ориентацию, просто стоял на снегу, обхватив себя руками. Второго не видно. Присев на колено, я прицелился в стоящего, потянул спуск. Он дернулся и свалился, амулет у него уже был выбит, похоже.

Потом слух уловил жужжание двигателя за спиной. А снегоход-то не заглох, получается, что радует.

Туман исчез, но что делается в том месте, мне отсюда не разглядеть. И где второй стрелок?

Вопрос со вторым преследователем решился почти мгновенно – стоило додумать мысль, и за разрушенной стеной взвыл двигатель, которому дали полный газ. Я вскинул винтовку, но противник был от меня закрыт. Дважды выстрелил Дмитрий, затем он выругался:

– Может, и задел, но не уверен. Кирпичи все закрывали.

– Давай к машине, хрен с ним.

«К машине» оказалось не таким простым делом. Я обежал угол дома и тут же отскочил назад, от чего-то быстрого и серого, бросившегося на меня из развалины напротив. Пальнул в это из карабина, выбив настоящий взрыв визга, затем выстрелил вновь, увидел еще одну бегущую на меня тварь, свалил и ее, заорал: «Крысюки!» – и со всех ног бросился к крыльцу дома. Пусть он и разрушен, но хоть какую-то защиту предоставит, а на голом месте эти быстрые твари размером с хорошую собаку порвут на ленты очень быстро, это без вариантов.

Из дверного проема высунулся Дмитрий, пальнул куда-то дважды над моей головой, крикнул: «Давай!» – пропуская меня внутрь.

Первое, что я увидел в доме, – растащенные по всем углам кости, старые и серые, кому принадлежали – без понятия. Я подбежал к окну, высунул в него «марлин», свалил еще тварь, которая покатилась по снегу, окрашивая его уже непривычно красной кровью, – крысюк просто животное, мутант какой-то, наверное из крысы, никакой магии и прочего.

Еще одна тварь запрыгнула на остатки забора метрах в двадцати от нас, пара выскочила из старого подвала, вывалив прикрывавший выход сугроб. Я схватился за револьвер. Грохнул гулкий выстрел, отдача подкинула оружие, тяжелая «пустышка» угодила в крысюка, сидящего на стене, убив того мгновенно. Двое других бросились в дверь и были убиты Дмитрием, который потратил на каждого не больше пули.