– Где Пьер?

– Не ори. Тебя контузило?

– Наверное. – Томский прижал руки к вискам. – Где Пьер? Он же только что…

Аршинов ничего не ответил. Просто поднял руку, указывая на водяную полынью. Ее поверхность была абсолютно гладкой…

Глава 27 Прощен и отпущен

Глава 27

Прощен и отпущен

Удача повернулась к Владару лицом. Только этим можно было объяснить то, что он смог проделать такой большой путь. Пробрался через руины… Легко нашел проходы в буйной растительности Измайловского парка, больше напоминавшей джунгли, чем лес. Когда же наткнулся на болото, то перебрался через него по опорам рухнувшего колеса обозрения. Кольцов был уверен: с распухшей и одеревеневшей ногой он должен был рухнуть без сил уже через пару километров. Но нет, силы не покидали его старческое тело, а дорога чудесным образом возникала там, где он шел: трясина обращалась в твердь, а преграды рассыпались… После того как отец Владимир принял верное решение, беспокоиться стало не о чем – его вел Господь. Другого объяснения Владар не видел.

И все же укушенную ногу осмотреть стоило.

Владар сел на берегу болота, из которого тут и там торчали выцветшие пластиковые сиденья и колеса. С трудом наклонился к ноге. Боль ушла еще на подходе к парку, и это было очень плохо. Ткань защитного костюма натянулась так, что могла лопнуть в любую секунду. Как только Владар коснулся ее кончиком ножа, она тут же расползлась.

Старик ожидал самого худшего, но то, что он увидел, выглядело просто чудовищно. Владар сорвал с головы противогаз, бросил его на землю и вдохнул ядовитый воздух. Яд осы все равно убьет его раньше, чем он отравится негодной для дыханья смесью. Нога выглядела не просто ужасно. Она совершенно не походила на часть человеческого тела. Края круглой раны вывернулись наружу и сделались черными. Кожа блестела так, будто была смазана маслом, и отливала всеми оттенками фиолетового цвета. Какая-то разновидность газовой гангрены? Нечто похожее Владар наблюдал у Томского, когда того укусил паук. Но он – не Томский. Анатолий выжил только потому, что над ним когда-то поставил генетический эксперимент старый Корбут… У Владимира Дарвиновича же никаких необыкновенных способностей нет.

Старик расстегнул молнию костюма, оторвал полоску ткани от рубашки. Перебинтовал рану. Не потому, что надеялся остановить отравление организма. Просто ему не хотелось видеть, как стремительно развивается болезнь, и некогда было считать минуты, оставшиеся до конца. Сделано было много, но предстояло сделать еще больше. Повязка оказалась слишком тугой.