– Лёша, – Толик осторожно положил руку прапору на плечо. – Лёша, что с тобой? Что со всеми вами? Какой дряни вы нанюхались или наглотались?!

– После тревог спит городок, – Аршинов взмахивал руками, как дирижер. – Я услышал мелодию вальса и сюда заглянул на часок. Все хорошо, друг мой Томский. Эта музыка… О, она так заводит! Хоть я с вами совсем незнаком, и далеко отсюда мой дом… Ты слышишь, Толян? Это оттуда!

Аршинов обернулся, замер и вытянул руку, указывая назад. Томский не собирался смотреть в ту сторону, но все же машинально взглянул и… остолбенел. На высоте полуметра над полом в воздухе парило полупрозрачное зеленое облако. Словно почуяв, что на него смотрят, облако распалось на две одинаковых части. Они медленно закружились в воздухе.

– Блуждающие огоньки тоже слышат музыку, – мечтательно проворковал Аршинов. – А может, это они ее исполняют? Как думаешь, анархистская ты морда? Я как будто бы снова возле дома родного…

Зеленые облачка растворились в темноте. Толик схватил прапора за рукав.

– Я думаю, Алексей, что сейчас не время валять дурака! Сейчас же перестань петь! Они преследуют нас. Причем с каждым разом приближаются!

– Ерунда, Томский! – прапор высвободил руку. – Блуждающие огоньки абсолютно безвредны. Они указывают на клад. Ты, юноша, вырос в Метро и совсем не знаешь народных поверий. В этом зале пустом мы танцуем вдвоем, так скажите хоть сло-о-о-во, сам не знаю о чем…

Тут Аршинов, на глазах изумленного Толика, притопнул сапогом и закружился в вальсе. Одной рукой он продолжал дирижировать невидимым оркестром, а второй обнимал талию такой же невидимой партнерши.

Томский стиснул зубы. Все ясно. Сумасшествие, может, и не заразно. В традиционном понимании. А вот сумасшествие по Корбуту – совсем другое дело. Они слишком долго находились рядом с ним, носителем болезни, и теперь сами превратились в полудурков.

Аршинов всеми силами старался укрепить нелестное мнение о своей персоне, сложившееся у Томского. Он приблизился к Шаману, схватил его за руку и вовлек в танец. Увидев, как славно веселятся дружки, Вездеход опустил ласку на пол и замкнул хоровод безумцев.

Томский наблюдал за танцем. Он оставил попытки понять, как такое могло произойти с товарищами. Любые, самые невероятные догадки меркли на фоне зловещей пляски внезапно свихнувшихся людей. В голове вертелась только одна мыслишка – плюнуть на все и присоединиться к хороводу.

Решению сдаться помешали хлопки за спиной. Томский обернулся. У стены стоял Путевой Обходчик в своем обычном наряде – плащ-накидке цвета хаки и выглядывающем из-под него синем костюме сотрудника московского метрополитена. Губы кривила презрительная улыбка. Продолжая аплодировать танцующим, Обходчик кивнул Томскому: