Светлый фон
Он провел рукой по струнам, и те отозвались легкомысленным перебором. Мелодия песни была простая, но запоминающаяся. А слова… Гринер слушал, не отрываясь.
За старым трактиром, пропахнувшим сыром жил необычный кот. Он был черно-белым, но так странно сделан, что демон его поймет. Весь правый бок – белый, что ты с ним не делай. Весь левый бок – чёрный, как уголек копченый. И днем незаметно бродил он по свету, и слева всех обходил И справа во мраке скользил, а собаки – поди-ка его найди. Днем белое плохо видно – да, господа, обидно. А ночью найди тьму-ка – да, господа, мука. Он думал – какой я? Не знал он покоя, и черен хотел быть, и бел. Он пробовал сажу, и даже однажды залез специально в мел.В начале песни Тео сидела с вежливой улыбкой. Но чем дальше, тем больше на ее лице проявлялось странное выражение. Гринер заметил его, а также то, что она неотрывно смотрит на барда. У него и самого отчего-то мурашки по коже побежали. Изо всех сил он старался, чтобы никто не заметил, насколько его взволновала эта песня… и Тео, судя по всему, тоже.
Весь белый бок – в саже, ходить неудобно даже. Покрыт черный бок мукою – черт знает, что с ним такое. Но невмоготу так долго коту бездействовать и страдать. Есть две стороны, и обе видны – так что же им, пропадать? У прачки теперь белый котик, в сметанке его ротик. У пекарши кот – черный, кормлёный рыбой печеной. За старым трактиром, пропахнувшим сыром уже никого не сыскать. Хотя иногда кот приходит сюда… просто чтобы поспать.