— Нет, обе плохие, — вздохнул Анишен. — Император покинул Орионг, и… вам дали шанс…
«Шанс! Да! А стоит ли радоваться, если императору стало не интересно смотреть, как Крамор снова всех победит…»
Следующий день. Ангар.
— Мы вторые, адмирал Лин-оун, вторая арена, — сказал Яван. — Железные препятствия, много, вот карта, изучите, у нас час…
«Вторая арена, вторая очередь, второй шанс, все сходится!» Игорь выдвигался на арену. Менее комфортная кабина Ореона была тесновата.
— Этот бой я посвящаю Крамор-зэру! — крикнул Игорь в своем предбоевом приветствии. — Сейчас ты увидишь, что ожидает тебя!
«Не подведи, родимая железка».
Бой начался. Арена оказалась все в железных стенах, словно лабиринт. С другой стороны арены Донава не было видно.
Игорь не стал выжидать. Этой ошибки он повторять не хотел. Ореон прекрасно реагировал на команды. Игорь без труда взобрался на стену. Ламберт до сих пор не решил вопрос с камерами, лишь переставил просвечивающий стены приборчик.
Вдали показался силуэт верхней части робота Донава. Тот притаился практически в углу карты. Его робот был той же модели, что и у Анишена.
Луч лазера едва не достал кабину Игоря. Донав его заметил, красующегося на стене. Игорь спрыгнул.
«Боится тварь, караулит в углу. Ну, пан или провал». Игорь двинулся в его сторону соперника, обходя стены. Наконец прибор Ламберта оказался полезным. Игорь едва не пропустил за свою спину Донава, который обходил со стороны. Он будто знал, где Игорь.
Тот сделал вид, что не замечает его, зашел вперед за стену. Донав поспешил напасть из-за спины.
«Вибрация, но теперь ожидаемая». Игорь резко развернулся. Донав вышел из-за угла и оказался в пяти метрах от него. Он стал пятиться, выстреливая все что есть. Игорь прыгнул на него, сбив его с ног. Сел сверху.
Скрежет металла, стук молота о наковальню.
«По кабине, только по кабине, так, вот так!» Игорь бил с особой яростью, не жалея рук своего робота.
Донав сдался — видимо, пожалел свою машину. «Сразу видно, бизнесмен».
«Ни одного выстрела».
В ангаре уже ждали Анишен и вся остальная команда.
Игорь еще никогда не видел такие радостные лица Анишена и особенно Явана.