— Прошу прощения за то, что не оправдал ваших надежд в плавании. Мы, гивистамы, плохо приспособлены для активной физической деятельности. К тому же у меня серьезные проблемы с плавучестью, как вы сами имели возможность увидеть. Ваши кости, несмотря на их прочность, очень легки. В отличие от моих. В этом вы стоите ближе к вейсам, а мы — к массудам.

— Ничего, для первого раза очень неплохо.

— Благодарю вас.

— Кстати, зачем вам вообще это понадобилось? Учиться плавать?

Второй помощник поудобнее устроился на песке.

— Чтобы лучше понять вас.

— Как врагов?

Гивистам клацнул зубами.

— Да, я считаю, что вы представляете для Узора опасность, но не называю вас врагами. Понятие «враг» автоматически предполагает понятие «враждебность». Я предпочитаю отмечать в вас грубость, чем враждебную настроенность по отношению к нам.

— Думайте о нас все, что хотите. Только помогите мне убедить Кальдака и остальных в том, что лучше для всех было бы, если бы вы наконец оставили нас в покое.

— В этом состоит наша общая цель, Уилл Дьюлак.

Их взгляды блуждали рассеянно по лагуне, пальмам, кустам. Катамаран стоял на якоре неподалеку, неподвижный в серебристой воде. В песке копошились какие-то жуки. На секунду Уиллу показалось, что под поверхностью блеснуло что-то желтое. Очевидно, какая-то рыбина вышла на охоту. Композитор знал, что в каких-нибудь десяти футах прямо под ними своей активной жизнью живет научно-исследовательская база пришельцев. Пробури в песке скважину и попадешь прямо в один из многочисленных коридоров, по которым снуют курьеры-о’о’йаны.

— Неужели мы действительно так переполнены противоречиями? — спросил Уилл у гивистама.

— Да. Взять к примеру ваши реакции, связанные с участием в боевых действиях. О которых вы, кстати, говорили, что земляне их презирают. Возьмем массудов. Они временами наступают, временами отступают и спокойно относятся ко всему, что связано с войной. Результаты индивидуальных схваток практически не имеют никакого значения, и массуды, зная это, не обращают на них много внимания. И уж тем более не тратят на размышления о них своей нервной энергии. С вами все по-другому. Вы готовы целыми сутками терзаться одним каким-нибудь второстепенным эпизодом боя, который уже свершился и который нельзя переиграть. Вот вы убьете криголита, упадете перед ним на колени и начинаете мелко содрогаться и издавать какие-то утробные звуки. А из особых мешочков в глазах у вас начинает капать соленая жидкость. Наутро, однако, вы поднимаетесь и рветесь убить еще одного криголита, и еще… Кстати, из всех нам известных рас только одна похожим образом реагирует на гибель врага. Это амплитуры.