Пластинка передвигалась перед отверстием, лампа попыхивала, фотоустройство делало снимки, а вентилятор уже подрагивал в передней магнитной лапке, готовый встать на прежнее место…

— …О мбира, дьявол! — простонал Великий Десантник и выключил приемник.

Его помощник горестно передернул плечами. От бустерного спутника пришел очередной отказ — экспедиция по-прежнему не отвечала.

С потолка, из воздушного хода, заваривая последние проволочки решетки, на них смотрел робот.

Интриги

Интриги

Лицо командора Пути было пепельно-серым, с коричневатым ободком вокруг челюстей. Он устал, как загнанный кург. Но медлить было нельзя. Едва офицеры успели водворить робота на место и удалиться, а Нурра — доложить, что госпожа Тачч приняла приглашение, как явился Сулверш. Он тоже походил на курга, но в ином стиле — курга-охотника, бегущего по следу.

— Мн-э-э? Нашел? — томно спросил командор. (Севке зверски хотелось спать. Спать. Это же невозможно. Это же издевательство над человеком. Его тошнило, и в глазах плавали студенистые пятна, как медузы. Спать…) — Нашел?

Сулверш метнул подозрительный взгляд на «Глора», сидящего в своем закутке. Загородил его спиною. Свирепым шепотом прохрипел.

— Перчатки, ваш-ш! Непонятно! Измена…

— Номер?.. — невозмутимо пропел командор Пути.

— Позвольте, ну, доложить… Ваш номер ТВ-003! — Сулверш брезгливо поднял новенькую пару повседневных перчаток. — Ну, наглость! Под сиденьем вашусмотрительности…

— М-нэ-э… Чурбан! Я приказал переправить найденное на Сторожевой.

— Так что переправлено восемь пар! Эту, ну, осмелился! — отрапортовал офицер. — Показать вашусмотрительности…

Он еще надеялся, бедолага, что перчатки окажутся настоящими. Его физиономия бесхитростно выражала все — и надежду, и ощущение вины — досмотр в ракете был его обязанностью. Но главной составляющей была подозрительность с некоторым оттенком мечтательности. «А что, если… — спрашивали его глаза. — А что, если эта пара — вот она — настоящий детектор, ваша предусмотрительность? А та, что на вас, — поддельная? И вы, мой уважаемый командор, не Великий вовсе, а подменыш?»

Сквозь пелену усталости Джал читал это ясно, как цветной график на экране. Очень хотелось сказать: «Жаль, паренек. Ты выглядел достойной личностью, а оказался холуем. Только рабам свойственно испытывать радость при чужом падении. «Падающего толкли». Переход от подобострастия к злорадству — вот истинное клеймо раба».

— Принес показать, говоришь? Ювелир-р… — Он стянул с руки перчатку, вторую. — Надевай…

Сулверш подскочил, натянул на командора перчатки, найденные в ракете. Детекторы лопнули с характерным шелковистым треском.