Над дальним концом ванстерских порядков вздымался Амонов Зуб – плетенная из эльфьих металлических прутьев полая внутри башня, коническая, узкая. Громадина в тридцать человеческих ростов, торчащая над скальным выступом.

– А для чего ее построили? – восхищенно разглядывая Зуб, спросил Колл.

– Кто ж теперь скажет? – отозвался служитель. – Сигнальная башня? Памятник эльфьему высокомерию? Храм Единого Бога, которого они разбили на множество богов?

– Я скажу тебе, чем она станет, – и Ральф обвел мрачным взглядом собранное в ее тени войско. – Могильным памятником. Здесь сотни и сотни лягут.

– Сотни и сотни ванстерцев, – резко отозвалась Колючка. – И потом, нас больше.

– Да, – согласился Ральф. – Но битвы выигрывают опытные воины, а числом мы их почти не превосходим.

– К тому же Гром любит прятать своих конников, – заметил отец Ярви. – И да, наши армии почти равны по численности.

– И у них есть король, а у нас… – и Ральф оглянулся на лагерь.

Атиль не вставал с одра болезни с прошлого вечера. Поговаривали, что Последняя дверь уже раскрылась перед ним, и отец Ярви не отрицал этого.

– Даже победа в этой битве ослабит Гетланд, – сказал служитель. – И праматерь Вексен знает это. Этот бой – часть ее плана. Она знала, что король Атиль примет вызов. Мы выиграем лишь в том случае, если битвы не будет.

– И что, у тебя наготове какое-то эльфье волшебство, чтобы остановить ванстерцев? – спросила Колючка.

Отец Ярви бледно улыбнулся:

– Надеюсь, немного служительской магии нам поможет.

Колл оглядывал войско на том краю долины, пощипывая редкую щетинку у себя на подбородке.

– Интересно, Фрор там?

– Вполне возможно, – ответила Колючка.

А ведь они с ним тренировались, смеялись, дрались и гребли на одном корабле.

– А что ты будешь делать, если вы встретитесь в бою?

– Убью, наверное.

– Тогда лучше уж вам не встречаться, – и Колл поднял руку. – Едут!