– Все хорошо? – сильные руки легли ей на плечи, потянули вверх.

– Я возгордилась, – просипела она.

Горло саднило, во рту болело. Она попыталась встать на колени – не вышло, голова закружилось, она чуть не упала, но он подхватил ее.

– Но ты жива.

– Ага, – прошептала она – надо же, из блестящего тумана выплыло лицо Бранда.

Боги, как же хорошо – вон он, Бранд…

– Все закончилось, – и он обнял ее за плечи и поднял на ноги, она застонала.

Переставлять ноги было совсем невмоготу, он вел ее. Какой же он сильный. Не давал упасть.

– Понести тебя?

– Хорошая мысль.

И она поморщилась, увидев собравшихся над долиной воинов Гетланда.

– Нет уж, я лучше пойду. Почему он не убил меня?

– Послушал мать Исриун и передумал.

Пока они медленно поднимались вверх по склону к лагерю, Колючка обернулась. Гром-гиль-Горм стоял посреди площадки, окровавленный, но не побежденный. Мать Скейр уже зашивала ему руку. А правой он держал руку королевы Лайтлин, скрепляя таким образом союз Ванстерланда и Гетланда. Два злейших врага стали теперь друзьями. По крайней мере, на данный момент.

А за ними, сложив на груди руки, стоял Ярви и улыбался.

Несмотря на все молитвы, вознесенные Матери Войне, в выигрыше сегодня остался Отче Мир.

В свете

В свете

Бранд еще пару раз звонко ударил по заготовке, затем сунул ее обратно в угли. Полетели и закружились искры.

Рин недовольно поцокала языком.