На вулкан.

Тот, кто едет впереди, останавливает свой маленький отряд, поднимая правую руку, и ездоки слезают с мотоциклов, в воздух взлетают клубы черной пыли. Когда она оседает, байкеры видят то же, что их вожак.

В долине проложена трасса. Крутая, изрезанная канавами, с резкими поворотами и шестью огромными пропастями, которые не объехать, только преодолеть. Внизу, над одной из них, взмывает в небо одинокий ездок на серебристом байке. Высоко в воздухе он поворачивает переднее колесо, парит над землей и приземляется на ровной площадке с противоположной стороны.

Великолепный прыжок.

Вожак на горе улыбается смелости ездока. Но этого никто не видит. Козырек его шлема скрывает улыбку.

Час назад рассвело. Солнце у них за спиной стоит прямо над черными холмами. Тени байкеров, длинные и тонкие, тянутся вниз по склону, указывая путь.

– Это он! – восклицает Уайатт, резким движением поднимая визор. Уайатт высок, бледен и худ. Он оглядывает спутников и снова запрыгивает в седло своего черного «шэдоу».[3]

– Наконец-то, – сплевывает Ред. Его визор тоже поднят. – Попался, гад. – У Реда бычья шея и широкие плечи. Его вид внушает страх. На своем кроваво-красном «чоппере»[4] он сидит ниже, чем остальные.

– Ну не знаю… – Уайатт замолкает. – Смотри, как гонит…

Они наблюдают, как ездок ударяет по тормозам и юзом входит в крутой поворот. Развернувшись, он стремительно разгоняется и снова прыгает – плавно, мастерски, грациозно. Он идеально держит равновесие.

– Не может быть, – цедит Ред. – Это невозможно.

– Это он, – подтверждает Леви. Из-за визора его голос доносится приглушенно. – Посмотри на байк.

– Но как, черт подери…

– Я его отсюда достану. – Уайатт кладет руку на рогатку. – Одним выстрелом.

– Думаешь, он нас видел? – спрашивает Ред.

– Дурак, что ли? Ничего он не видел. Мы же наверху, против солнца.

Он прав. Летящий по грязной долине ездок не видит ничего, кроме трассы. Он не думает ни о чем, кроме следующего поворота, следующего прыжка. Его серебристый байк сверкает в лучах утреннего солнца. Гонщики на вулкане видят, как он сражается с пылью. Он снова прыгает, уверенно, далеко и легко.

– Давай я. Вот увидишь, попаду. – Ред с рогаткой в руке слезает с мотоцикла. Расправляет плечи, прицеливается.

– Нет, – Леви снимает шлем и зажимает его под мышкой. Он цедит слова сквозь зубы. Щурится так, что глаза его превращаются в щелки.