– Ты можешь разъяснить эту чертовщину?

– Никакой чертовщины, – быстро ответил он. – Ваша машина заболела. У нее рак времени.

– Заболела? Рак времени?

– Да, заболела. Время разорвалось внутри машины. Одни ее ячейки в прошлом, другие в настоящем, а третьи вынеслись в будущее. Она не сумеет выполнить никакой программы. Рак времени – самая тяжелая болезнь нашего мира.

– Не может ли эта болезнь поразить и нас? – спросил Орлан. Он так вжал голову в плечи, что наружу выступали одни глаза.

– Поразит и вас, если того пожелают Жестокие боги! – уверенно предсказал Оан. – Вот почему я пытался найти выход в иное время. Вы могущественны, вам может повезти больше, чем мне. Но лучше вам уходить отсюда. Жестокие боги долго не замечали вас. Но сейчас они взглянули на вас. У них недоброе око.

Он говорил о том, что Жестокие боги наконец воззрились на нас недобрым оком, а я – в который раз – рассматривал его самого. Мне вдруг почудилось, что вижу его впервые. Я, вероятно, до сих пор недостаточно вдумывался в его облик. Оан тихо покачивался на двенадцати мощных, быстрых, легких ногах, каждая содержала восемь сочленений… А на бронированном жесткой кожей теле возвышалась небольшая голова со странными волосами – не то змеями, не то руками: он мог не только хватать, но и рвать, и присасываться ими. Два нижних глаза просто глядели, обыкновенные глаза, темные, с поволокой, такие же, как у меня, Труба, дракона, даже у Орлана с Грацием. А третий глаз, над ними, не глядел, а пронзал глубоким сиянием, он излучал, а не принимал чужие лучи, этим глазом Оан и внедрял в наши головы свои мысли – и я невольно сжался, так его мысли были грозны!

У Оана было недоброе око…

8

8

Если бы от меня потребовали выразить одной фразой наше желание, я сказал бы только: «Клочок чистого неба!» Неведомые противники запретили расчищать межпланетный простор. Запрет вызвал сопротивление. Это у каждого в крови. Наши предки были борцами-богоборцами, освободителями, ревнителями своей чести и достоинства – мы были не трусливей их…

Олег пришел ко мне посоветоваться:

– Эли, одним из самых замечательных событий первого похода в Персей было уничтожение Золотой планеты, с такой решительностью и мастерством совершенное Ольгой Трондайк. Я хочу предложить примерно то же самое, что вы проделали тогда.

Я попросил разъяснений – он дал их. Ольга, взорвав Золотую планету, создала огромный объем новосотворенного пространства и вывела сквозь него попавший в западню звездолет. Разрушителям пришлось потрудиться, пока они снова ввели этот свободный простор в насильственную структуру своего звездного мирка. В скоплении Гибнущих миров господствуют существа, которые для чего-то заставляют звезды медленно исходить пылью. Открытое противодействие они пресекают. Может, попытаться их обмануть? Поставить перед свершившимся фактом? Вызвать взрывное образование нового пространства? В старом пространстве бороться с рамирами – будем пока называть их так – нам не по силам. Но для запыления новосотворенной пустоты им понадобится какое-то время – столетия или тысячелетия по земному счету. Все это время на Арании будут видеть ясные дневные дали, хоть на несколько поколений – но араны получат обещанный им клочок чистого неба.