– Рейсовое задание далеко от выполнения. Но и лезть на рожон не хочется…

– Мы и в созвездии Гибнущих миров не выполнили своих планов, – напомнил я. – Клочок ясного неба, обещанного аранам, – где он?

С той минуты, как звездолеты вернули себе былую подвижность, больше всего я думал об этом. Сразу после катастрофы страх порождал лишь одно чувство – бежать, бежать подальше от проклятого места. Страх прошел, и снова встал все тот же вопрос: помогать ли аранам? Это не было обязанностью, в рейсовом задании нет пунктов об облагодетельствовании встречных народов. Мы явились сюда разведчиками, а не цивилизаторами. Со спокойной совестью мы могли отвернуться от Арании. Не было у меня спокойной совести. Я терзал себя сомнениями. Посетив рубку, я признался в них Голосу.

– Ты хочешь рискнуть оставшимися кораблями, Эли?

– Я пытаюсь отыскать иной метод очищения пространства. «Таран», уничтожавший пыль, выведен из строя, попытка взрывом добавить чистого пространства кончилась катастрофой. Впечатление, что рамиры – если это они – вначале только остановили нас, а когда мы продолжили, рассердились и наказали.

– Но не уничтожили полностью. Либо не смогли уничтожить, либо не захотели. Ответ на этот вопрос даст ключ ко всем загадкам.

– Буду думать. И ты думай, Голос!

Ночью, когда Мери спала, я молча шагал из угла в угол.

Если рамиры не смогли нас уничтожить, все просто – силенок не хватило. Но что значит – силенок не хватило? Они выпустили один истребляющий луч, сумели бы грянуть и двумя, и тремя. И только пыль сверкнула бы от всей эскадры! Не захотели. Выполнили какую-то свою задачу, уничтожив «Тельца», – и отвернулись от нас. Какую задачу? Не дали аннигилировать планету! Знали из донесений Оана, что мы задумали, и воспрепятствовали. Чем же им мешало аннигилирование планеты? Должна же быть какая-то цель в их действиях. Жестокие боги! Что скрывается за их жестокостью по отношению к аранам?

Как-то ночью ко мне вошла испуганная Мери и сказала с облегчением:

– Ты здесь? А я проснулась и подумала, что случилась новая беда, раз тебя нет.

– Мери, – сказал я, – ответь мне: почему Жестокие боги жестоки? Разве жестокость соединима с могуществом? Психологи учат, что жестокость – проявление слабости и трусости!

– Ты вносишь очень уж человеческое в межзвездные отношения, – возразила она, улыбаясь. – Как ты поносил Оана: лазутчик, диверсант, предатель!.. Не слишком ли по-земному для ядра Галактики?

– Речь не об обычаях, а о логике. Не может же быть у рамиров иная логика, чем у нас!

– А почему у нас с тобой они разные? Ты говоришь, когда чего-либо не понимаешь во мне: «Это все твоя женская логика!» И морщишься, как будто отведал кислого.