Автомобиль ринулся сразу на приличной скорости, хотя и не на пределе, полицейским разрешено нарушать скоростной режим, нет в мире справедливости, а еще говорят о равноправии и демократических ценностях…

Когда выметнулись на Симферопольскую трассу, Мариэтта буркнула:

– Сигнал. Средний.

Я не знал, что такое средний, для меня завывание полицейской сирены всегда отвратительно, хотя мигалка даже нравится, это же возвышает, что все послушно уступили полосу, и мы пронеслись по шоссе до самого города так, что километровые столбы выглядели как плотно поставленные доски в заборе.

На улицах скорость пришлось сбросить, но все равно домчались до полицейского участка на приличной скорости, на другой стороне улицы уже припаркованы два автомобиля с такими же мигалками.

Из одного выскочила, пригибаясь, знакомая фигура с брюшком, пистолет уже в руке, метнулся к подъезду, но не успел ухватиться за дверную ручку, как подлетел и наш автомобиль.

Полицейский оглянулся, я узнал сержанта Синенко, он сразу повеселел и помахал нам с крыльца.

– Сюда-сюда!.. В этом подъезде!

Мариэтта выскочила, злая, как мангуст, спросила резко:

– Прямо в подъезде?

– Идите за мной, – ответил он. – Сам еще не знаю. Отключилась сигнализация, а это сигнал тревоги, а когда включилась через пять минут снова, на всех экранах комнаты уже труп на полу и в луже крови.

– А входящие в дом, – спросил она быстро, – выходящие, прогуливающиеся по улице вплоть до конца квартала?

– Еще не знаю, – признался Синенко. – Сам только что. Не успел войти, увидел твой автомобиль. Здравствуйте, Юджин.

– Привет, – ответил я. – Чего так уставился? А-а-а, понял! Нет, это не я убил, клянусь!

Он воззрился на Мариэтту.

– Точно? А то я таким не верю.

– Я за ним присматривала, – сообщила Мариэтта.

– Всю ночь?

– Всю, – подтвердила она неуверенно. – Правда, не привязывала…

– А надо было, – сказал он с суровостью в голосе. – Какой-то он весь… Ладно, не мое дело, пойдем быстрее. А за этим типом будем присматривать вдвоем. Чуть что – стреляй на поражение.