Принцесса было дёрнулась к семье, но на втором же шаге сменила направление и подлетела к столу «для разговоров». На нём стоял внутренний интерком дворца.

— Дежурный! Принцесса Марина, код двадцать — девяносто два. Меня — на громкую связь!

— Слушаюсь! Сделано!

— Говорит принцесса Марина! Всем гвардейцам охраны с выданным тяжёлым оружием занять места в холле подвала на этаже «минус два». Повторяю: взять пулемёты и срочно в подвал! Код двадцать — девяносто два.

— Мара, дочка…

Императрица отпустила сына и с тревогой смотрела на своего старшего ребёнка. Выражение лица графа Алея было вообще трудноописуемым, похоже, он сам не знал, какую именно эмоцию сейчас испытывает более других.

— Поверьте, так нужно… А теперь — в подвал.

— Там же вход в бункер! — мгновенно определил принц. — Сестрёнка, ты крута!

— Мара, ты не имеешь права… — наконец определился герцог и запнулся на половине фразы: тонкая, хрупкая принцесса в одно движение сдёрнула со станка тридцатипятикилограммовую «машинку» (это вместе с лентой в контейнере) и без особых усилий крутанула в руках.

Расчёт пулемета был, разумеется, на веранду не допущен и мялся в коридоре, потому помешать Марине было просто некому.

— Имею, — повела стволом, отклоняясь для равновесия, Мара. — Вперёд.

— Нет же! Не знаю, что на тебя нашло… — Герцог наконец сделал то, что должен был сразу, — направился к интеркому… и получил стволом в живот!

Никакая тренировка не помогла — мужчину скрючило. В таком состоянии рассчитать свои силы девушки было трудновато… и не с тяжеленной железкой в руках!

— Я не шучу! — повела она пулемётом, ещё раз оглядела хватающего ртом воздух «дядю» и, кивнув, выдала: — Объявляю государственный переворот! Теперь я могу командовать, герцог?

— Он согласен, доча, — величественно воздвигнувшись, сообщила императрица… то есть уже бывшая императрица. — Все правильно сделала. Дедушка вот так же поступил, я помню… Эх, годы мои годы… Ну, командуй уже!

— К подвалу, мам. И пошли скорее!

— Идёмте, герцог… — потянула за плечо Алея её экс-высочество, попутно фиксируя руку друга мужа, чтобы он точно не дотянулся до кобуры с пистолетом. — Зато вас в камеру не отправят по болезни… Что случилось-то, Марина?

— П…ц! — по-русски выразилась Мара-пулеметчица.