Но еще больше меня удивила Араэл. Я заметил, что она время от времени переглядывается с Фелицией. А еще они обе постоянно находились с двух сторон от Аврелия. Никто этого не видел, но якобы непринужденно двигавшиеся девушки на деле демонстрировали чудеса слаженности. Гвардейцы императора и телохранители годами оттачивают подобные умения.

Я, Харальд, Тирион и Энрико тоже не зевали и постоянно следили за поведением гостей. Но все предосторожности были излишними.

Меня негромко позвали из темного прохода в сад. Увидев там Майли Гайриса, я удивился, но подошел к нему.

– Что случилось?

– Мне нужно срочно поговорить с императором.

– Это не может подождать? – Я быстро глянул в зал: Аврелий и Фелиция опять танцевали под внимательным присмотром гостей.

– Я узнал, кто стоит за диверсией на крейсере «Алавель».

– И кто же, кунакцы, республиканцы? – с усмешкой спросил я. Тоже мне срочная новость.

– Если бы – Адмиралтейство.

– Как… флот?!

– Да. За взрывом крейсера и двумя попытками покушения на послов Республики Нархел стоят высшие офицеры флота. Они были возмущены переговорами, а передачу спорных территорий посчитали предательством.

Я выругался. Права старая пословица – нет более опасных врагов государства, чем его патриоты.

– И что? У них ведь ничего не вышло.

– Они пошли дальше. – Майли Гайрис вытер пот со лба. – Готовится военный переворот. Офицеры как-то узнали, что император спровоцировал нападение кунакцев на Райхен, но дело даже не в этом. Они в ярости от разрешения неблагородным поступать в морские академии! Они уверены в том, что Аврелий слаб, предал интересы дворянства и не может навести порядок в стране. Они хотят отстранить его от власти и распустить Сенат.

– Какие идиоты! Все же висит на волоске!

– Если Сенат разгонят силой – половина Западной армии сразу взбунтуется, – кивнул глава разведки. – Да и в Центральной армии нехорошие разговоры ходят.

– До утра это подождет, – решил я. – Сейчас не время.

– Если бы! Вторая эскадра покинула район дежурства и идет к Райхену! Но это еще не все! Двенадцатый и Пятнадцатый корпуса выступили маршем к столице.

– Время есть. До утра это подождет, – негромко произнес я. – Не будем отвлекать его величество, пока все сделаем сами.