Охэйо устроился поудобнее: история явно обещала быть длинной. Они последовали его примеру.

— Я родился очень давно, — начал Аннит. — Примерно за пять миллиардов лет до вашего времени. Наверное, я, — самое старое существо во Вселенной. Может, и нет, но о других я ничего не знаю.

Я человек, как вы видите. Я вырос на Джангре, в стране, называемой Империей Хилайа. Мой отец был императором, — он тихо засмеялся. — Я был его четвертым сыном. Когда мне исполнилось шесть лет, на нас напали Мроо, — они возникли ещё раньше. Мы не могли сдержать их, конечно. Тогда мы спрятались под Зеркалом Мира, — я вижу, вам незнакомо это понятие. Это был как бы пузырь в пространстве, совершенно недоступный для внешних сил. И не только: живые существа в нем становились неразрушимыми, — им не нужно было даже есть, пить или дышать. Но к нему было трудно приспособиться: это смогли сделать только дети. Взрослые… можно сказать, они впали в стазис. Нам пришлось начинать всё с нуля.

Прошло двести лет, и мы создали нашу культуру, совершенно особую, более высокую. Потом мы разрушили Зеркало и вышли во внешний мир. Возродили Империю и разбили Мроо. Потом… ну, я привык к безопасной жизни под Зеркалом, а обычной жизни я не знал. С Лэйми, моим другом, мы искали безопасный мир. Мы пережили массу приключений — иногда страшных, иногда — чудесных. Потом мы попали в Хару — космическую станцию Тэйариин. Там мы все стали просто душами… но душами, способными сливаться с другими, помогать им — даже на другом краю Вселенной. Потом Хара тоже погибла. Во время катастрофы Йалис-Йэ, — он помолчал. — Я и сознания ещё двух тысяч людей были выброшены из неё — в мир, где жили только звери. Тогда и случилось самое удивительное.

Я уже говорил, что я — сарьют. Вы знаете, что это? Нет? В общем, это значит, что моё сознание… не связано с телом. Думать я могу и без него, но, чтобы что-то делать, мне нужно тело. Любое, способное чувствовать, — начиная от бабочки. В самом начале мы были енотами. Потом вернули себе облик людей. Мы бессмертны, — почти, потому что ничего, кроме Йалис, не в состоянии нас убить.

— Значит, ты можешь овладеть и моим телом? — осторожно спросил Анмай.

— Конечно. Но выйти из уже занятого тела весьма трудно, и… зачем? Это вот очень мне нравится. А вне тела сарьют может летать со световой скоростью и видеть всё, о чем думают другие существа. Хотя там, — за смертью, — очень холодно. И страшно.

— Я не понимаю… — осторожно сказал Айэт. — В чем тогда разница между обычной душой и сарьют? Что мешает им тоже летать со скоростью света и общаться?