* * *

— Так значит, вы знаете, куда они ушли? — спросил Анмай. Его сердце бешено колотилось, щеки горели от стыда: он отстал, непоправимо отстал от своей расы…

— После Йалис-Йэ были ещё катастрофы, иногда худшие, — сказал Охэйо. — Эти сведения мы получили из вторых рук. Неизвестно, насколько им можно доверять…

— А я? — спросил Анмай. — Что ты там говорил о части Создателя?

Охэйо вздохнул.

— Ты, — это не только то, что можно записать на матрицу, но ещё, в какой-то мере, и сарьют. Правда, твоя Неделимая Сущность довольно своеобразная, — не сознание, а «наследственная память», скорее. Все твои видения — оттуда. Сама эта штука, — ОЧЕНЬ древняя, она сбежала ещё от меня. А ко мне она сбежала от кого-то ещё. Хотя вопрос наличия у файа Неделимой Сущности, пусть и с очень ограниченным доступом к ней, я думаю, сам по себе крайне интересен. Души у вас же нет. А Неделимая Сущность — и есть душа, причем, активная.

— Душа с неполным доступом? Это как? — спросила Хьютай.

— Если у меня Неделимая Сущность — это я сам, то у Вэру, — она вроде дополнительной памяти, без своего ИИ, зато с кучей накопленной за миллиарды лет информации. Всё это время она переходила от сознания к сознанию, и от каждого что-то заимствовала, причем абсолютное большинство об этом даже не подозревало. Анмай может в неё заглядывать — но нерегулярно. Я мог бы и помочь ему разобраться. У самого у него, — это может не выйти, в одиночку — точно…

***..

Их отвлек мелодичный повторявшийся звук — вроде бы не угрожающий, но в нем было нечто тревожное.

— Что это? — спросил Анмай.

— Черт! Вы заглядывали вниз, — туда, где солнце?

— Да.

— Они вас заметили. ОНИ вырываются. Мы не строили того места: мы только пользуемся им. Вот что, решайте, только быстро: вы или остаетесь здесь или возвращаетесь немедленно. Уже скоро Туннель будет разрушен, и я не в силах помешать этому. Итак?

Вэру охватила тоска. Он знал, что всё уже давно решено, что он не сможет остаться на этом единственном островке посреди мертвой бесконечности, ибо иная, неистребимая тоска по недостижимому сжимала его сердце. Изведанный путь кончался, дальше начинались Эккайа, — Внешние Пределы, бездна в степени бесконечности, в которой им могло встретится всё, что угодно, даже невозможное.

— Мы возвращаемся, — сказал он.

***..

Когда они вышли из Туннеля, Анмай босыми подошвами ощутил содрогания, — беззвучные, но сильные. Влекомые любопытством, они спустились вниз. Их встретил сюрреалистический рой светящихся обломков: толстая оболочка солнца рассыпалась, обнажив металлическое ядро. Оно содрогалось, как резиновое. По металлу шли явственно различимые волны. Было ясно, что долго он не выдержит.