Когда до остановки двигателей осталось всего несколько минут, Анмай убавил тягу до нормальной, — это уже ничего не могло изменить. Обреченная «Товия» продолжала стремительно падать, — равнодушно, как и полагается машине. Они спустились в ангар, никак не попрощавшись со своим кочующим домом, и взяв с собой лишь то, что смогли унести, — босые, легко одетые, они пробирались в полумраке среди причудливых силуэтов посадочных машин. В ангаре «Товии» стояло множество подобных механизмов, — обыкновенные скиммеры, массивные купола лихтеров и даже настоящий десантный корабль с ионным двигателем, занимавший ползала. Его они и выбрали, — большего, чтобы совершить посадку, не требовалось.

Когда массивная машина выскользнула наружу, Вэру с тоской оглянулся на открытые ворота ангара, — закрывать их было уже некому. Обреченная громадина с мощно сиявшей исполинской дюзой казалась неуязвимой.

Анмай вдруг ощутил себя голым, — ему казалось, что они, покинув звездолет в столь странном месте, практически безо всего, совершили чудовищную ошибку… но он знал, что это не так. Впрочем, кроме надежды у них больше ничего не осталось.

Потом им стало не до размышлений, — Анмай вел машину на предельной тяге двигателей, иначе они просто не успели бы затормозить. Вдобавок, так они удалялись от места неизбежного взрыва «Товии». Перед Вэру стояла непростая задача, — выдержать максимально возможное для корабля ускорение, и не потерять при этом сознания. Это оказалось совсем нелегко, но он справился. Лишь когда позади сверкнула беззвучная вспышка, его глаза на секунду прикрылись, и из-под век потекли слезы, — он не знал, что так любил свой последний настоящий дом. А когда колоссальная скорость падения была, наконец, погашена, высота оказалась уже так мала, что ему оставалось лишь сесть и выключить двигатели.

* * *

Через минуту они осторожно выбрались из корабля, влекомые любопытством. Воздух оказался холодным и чистым, металлическая равнина, — тоже холодной и гладкой: цельная зеркальная плита, уходившая во все стороны, в бесконечность. Здесь царила абсолютная тишина, — вечное, нерушимое спокойствие. Великое одиночество последнего предела мирозданий неожиданно сильно сдавило их сердца. Любые изменения, любое движение здесь казались невозможными. Осознав это, они застыли, ожидая неведомо чего… Первым не выдержал Айэт.

— И что нам делать дальше, Анмай?

Вэру посмотрел на него, — смотреть вверх он боялся, — потом дальше, на бесконечно далекий горизонт. Там поднималась бледно светящаяся полусфера колоссального взрыва, — она тоже казалась совершенно неподвижной.