Петра снова взяла Боба за руку.

– Довольна? – спросил он.

– Более или менее. Наконец-то ты хоть что-то делаешь.

– Я все время что-то делаю.

– Я знаю.

– На самом деле, – продолжал Боб, – это ты по сетевым магазинам прохаживаешься.

Она усмехнулась:

– Вот мы с тобой в этом красивом парке, где хранят живую память о великом человеке. О том, кто дал миру незабываемую музыку[15]. А каков будет твой мемориал?

– Две статуи, наверное. До и после. Маленький Боб, который воевал в джише Эндера. И большой Джулиан, который поверг Ахилла.

– Неплохо, – согласилась Петра. – Но я придумала кое-что получше.

– Назвать моим именем планету в колониях?

– А как тебе идея: целая планета, заселенная твоими потомками?

Боб помрачнел и покачал головой:

– А зачем? Чтобы с ними воевать? Раса талантливых людей, которые стараются побыстрее размножиться, поскольку им предстоит умереть, не дожив до двадцати лет. И каждый из них проклинает имя своего предка, который не дал этой пошлой комедии кончиться на нем.

– Это не комедия, – не согласилась Петра. – И почему ты думаешь, что твои… отличия передадутся потомкам?

– Ты права, – ответил Боб. – Если я женюсь на дуре-коротышке вроде тебя, мое потомство окажется кучкой средних людишек среднего ума, доживающих до семидесяти и дорастающих до шести футов.

– А ты знаешь, что я все это время делала в Сети? – спросила Петра.

– Не ходила по магазинам.

– Я разговаривала с сестрой Карлоттой.

Он застыл, отвернувшись.