— Идем, — говорит оно. — Идем с нами.

Я резко качаю головой. Чем больше оно говорит со мной, тем сильнее я отгораживаюсь и тем громче кричу.

— Давай действуй! Останови мое сердце! Я не пойду с тобой! Я никуда не пойду!

Лукас обнимает меня за талию:

— Конечно, ты не пойдешь. И разговор окончен.

Тима берет меня за руку:

— Ты не одна, Дол. Ты не сможешь сделать это без нас. Мы здесь.

Ро выходит вперед.

— Здесь, — просто произносит он. — Мы вот здесь.

— Ро, — улыбаюсь я, — ты не можешь… — Я обрываю фразу, потому что чувствую чьи-то пальцы на своей руке, а обернувшись, вижу Фортиса.

У него до странности мягкое выражение лица, а глаза такие же красные, как у меня. Когда он начинает говорить, его голос звучит так тихо, что мне приходится напрягаться, чтобы расслышать его.

— Дол, они не собираются отступать. Они нуждаются в тебе. Это нуждается в тебе. Во всех вас. — Он окидывает взглядом нас четверых. — Вам лучше бы пойти добровольно. Вам их не одолеть, и вам это не пережить. Будьте хоть раз рассудительны.

— Рассудительны? Да о чем ты говоришь? — У меня кружится голова; я совершенно не ожидала услышать от Фортиса нечто подобное.

Потом я замечаю краем глаза, как Биби нервно расхаживает за спиной Фортиса, и в очередной раз наполняюсь уверенностью, что Фортис знает куда больше, чем говорит.

Фортис выглядит огорченным.

— Да, это так, — говорит он. — Вы должны были знать это где-то в самой глубине души. Должны были подозревать.

— Подозревать — что? — Тима бледнеет.

Я не осмеливаюсь даже посмотреть на парней.

— Я. Все это. Что вы думали, когда я исчез тогда из нашего лагеря? А потом вернулся целый и невредимый? В добром здравии и без каких-то штучек вроде зондов внутри. — Фортис качает головой.